Майкл позвонил опять. На этот раз трубку взял я и, изменив голос, ответил: «Квартира Андреа Гриминелли». Потом сказал, что господина Гриминелли нет дома — он уехал к господину Паваротти. Может быть, дать номер телефона? Майкл был совсем сбит с толку. Через несколько минут он опять позвонил. Я уже забыл, что мы ему говорили перед этим, но продолжал игру. В конце концов мы подключили к ней и девушку Андреа. Мы попросили ее позвонить Майклу в Нью-Джерси и сказать: «Говорит оператор с телефонной станции. Мы хотели бы знать, почему вы все время подключаетесь к телефону господина Паваротти?» Майкл решил, что сходит с ума. Но девушка продолжала говорить, и тут-то он заподозрил неладное и спросил ее служебный номер. Она не ожидала такого вопроса и положила трубку. По-моему, весь розыгрыш продолжался полчаса. Если по этой шутке можно судить, что я подлый, как говорит Джильдо, что ж, придется с этим согласиться. Со своей стороны, могу сказать на это, что так я развлекаюсь.
Примерно через неделю мы с Майклом решили пообедать в китайском ресторане «Шан Ли» около «Метрополитэн-Опера». Он должен был к определенному часу заехать за мной на квартиру, но вдруг я вспомнил, что у меня несколько раньше назначена встреча в «Метрополитэн». Звонить было поздно, так как Майкл уже выехал из Нью-Джерси. Я оставил у консьержа записку, где просил Майкла ехать прямо в ресторан, где должен был его ждать. Я опоздал всего на несколько минут (чего стараюсь не допускать). Майкл уже выходил из ресторана, и у него был обиженный вид.
— В чем дело? — спросил я. — Я опоздал всего на пять минут.
Оказалось, что, прочитав мою записку, он поехал прямо в ресторан. Но там ему сказали, что столик не заказан и меня не ждут.
— Уверен, Лучано, — заявил Майкл, — это еще одна из твоих шуточек.
— Как ты мог подумать обо мне такое?
Для себя же я решил запомнить этот случай и в будущем как-то использовать. Получится грандиозная шутка. Нужно только подождать, пока Майкл забудет о сегодняшнем случае.
Есть несколько городов, где за прошедшие годы я провел много времени. И в каждом таком городе у меня есть старые друзья. Чудесно приезжать туда снова. Хотя это и не твой родной город, но ты чувствуешь, что он тебе и не чужой. Если я подолгу не бываю там, то поддерживаю дружеские отношения по телефону. Обычно в каждом таком городе среди друзей есть один-два человека, знающих остальных моих друзей. Я звоню им из разных уголков земли, чтобы узнать, как все они поживают и какие у них новости.
В Нью-Йорке один из таких друзей — Умберто Бери. Я знаю его тридцать лет. Он итальянец из Сан-Ремо, учился медицине в Модене. Но в те годы мы там не встречались. Позже нас познакомила Мирелла Френи. Умберто — педиатр и очень хорошо разбирается в опере. Он давно стал моим близким другом. Ему я могу звонить отовсюду и в любое время суток, чтобы узнать, как поживают друзья: кто болен, у кого дети сдают экзамены, кто получил повышение по службе?
Когда я бываю в Нью-Йорке, то приглашаю Умберто и всех друзей к себе на квартиру и готовлю спагетти. Иногда я сам навещаю их, но это случается реже. Во время моего пребывания в Нью-Йорке обычно стоит холодная погода, и я по возможности стараюсь избегать выходить на улицу.
Иногда мне бывает досадно, что я так мало знаю о жизни друзей: их семейные новости узнаю по телефону, мне не известен их образ жизни. Обычно они приходят в театр, идут за кулисы поздравить меня после спектакля, знакомятся с моими коллегами. Но об их повседневной жизни я ничего не знаю. Иногда пытаюсь мысленно представить каждый их день, но ничего не получается. А с друзьями так не годится.
Например, мне было известно, что Умберто работает в клинике на Манхэттен-Аппер-Ист-Сайд, но я не имел никакого представления, что это за клиника, чем они там занимаются, большая ли больница. И вот в один прекрасный день я позвонил Умберто и сказал, что хочу приехать и посмотреть его кабинет. Он очень удивился, но сказал, что у него есть другое предложение. Скоро у них в клинике рождественский вечер. Почему бы и мне не пойти на него? Я смогу посмотреть не только его кабинет, но и познакомиться с его коллегами.
Это предложение мне понравилось, но я попросил время, чтобы его обдумать. В моей жизни за последние годы было столько всяких впечатлений — например грандиозные концерты под открытым небом, «Концерты трех теноров», — что если теперь я появлюсь среди незнакомых людей, то они неизбежно начнут суетиться, и вечер будет испорчен. Нет, не для меня, а для всех остальных. Я люблю знакомиться с новыми людьми, но теперь не могу никому мешать. Поэтому я сказал Умберто, что приду к ним на вечер, но при условии, что он никому не скажет заранее о моем приходе. Ведь если для них это будет неожиданно, то они отнесутся ко мне, как к любому другому гостю. Умберто согласился, что это неплохая мысль.
В тот день Умберто заехал за мной. Он сказал:
— Уверен, что ты передумал.
Я же ответил:
— Едем.
Мы приехали в клинику, поднялись в зал, где проходил вечер. У дверей гостей встречала женщина-администратор. Дама взглянула на меня, удивилась и сказала что-то вроде: «Я счастлива, что вы пришли к нам на вечер, господин Паваротти».
Когда мы вошли в зал, то я обрадовался, что никто не обратил на меня внимания. Умберто потом рассказывал, как он наблюдал за лицами гостей. Сначала они меня не заметили, но мало-помалу стали приглядываться, затем смотрели с удивлением: что он здесь делает? Действительно, что делать оперному певцу на рождественском вечере в больнице? Наконец несколько человек подошли к нам, но они не были навязчивы, и вечер вошел в нормальную колею.
Мы побыли там немного, поговорили кое с кем из коллег Умберто, и я сказал, что хочу посмотреть его кабинет. Умберто повел меня вниз и показал свою приемную. Я посидел за его письменным столом, спросил, здесь ли он осматривает своих больных, где сидят его пациенты?
Умберто решил, что я свихнулся, проявляя такое любопытство, и на всякий случай сказал, что если мне захочется взглянуть и на истории болезни, то он не сможет мне их показать. Пришлось объяснить, что теперь, когда он будет звонить мне из кабинета или говорить, что работает допоздна, я смогу себе все это представить. Мне не нравится, когда жизнь друзей остается для меня загадкой, и не люблю, когда что-то отделяет меня от людей, живущих своей обычной жизнью.
Умберто не раз упоминал об одной гостинице в горах к северу от Нью-Йорка, куда он часто ездил отдохнуть на выходные. Он говорил, как там красиво и тихо, какая девственная природа. Старая гостиница находится на берегу озера и называется «Горный дом Мохонк». Уже давно эту гостиницу содержит одна семья. Я не только любопытен, но еще и завистлив, поэтому сказал, что тоже хочу провести там уик-энд.
