Словом, удивил. Прежде всего, коллег по телекомпании «ВИD».
Замечу, что обвинения в заговорах вовсе не редкость в ТВ-среде. Тот же Лысенко рассказывал:
«Я даже в суд подавал на Лисовского. Меня обвиняли в том, что я хотел убить Мишу Лесина. Меня следователь допрашивал: „Вы же хотели избить Лесина?“ У них была прослушка моей беседы с лесинским партнером Юрой Заполем, которому я признался: мол, видел Лесина и кроме желания долго бить ногами, ничего не испытал. А что я в виду-то имел? Миша, подлец, приехал из санатория, выправил сломанный боксерский нос, загорел, похудел. Когда я его, красавца такого, увидел, подумал: „Удавил бы“. А в перехвате телефонных переговоров это выглядело как желание покуситься на министра печати».
Раздел VII. Листьев и его проекты
Вскоре после новогодних праздников 1988 года на руководство «молодежки» стали оказывать давление со стороны Старой площади. В ЦК КПСС ведущие вызывали стойкое раздражение и ТВ-начальникам советовали сменить команду.
Настойчивость и великолепные журналистские данные помогли спецкору «Взгляда» Елене Саркисян прорвать блокаду стыдливого молчания вокруг Ельцина и разглядеть бывшего министра обороны, получившего маршальское звание (в мирное-то время) за тбилисскую «победу». Да, именно с подачи Саркисян удалось познакомиться с самым пристрастным зрителем одной из программ. Дмитрий Тимофеевич Язов, назвавший среди любимых писателей-современников (!) Максима Еорького, невзлюбил другого писателя. И после неосторожных реплик прозаика Полякова в студии «Взгляда» трое ведущих программы, Захаров — Листьев — Любимов, получили военкомовские повестки, призывающие их на офицерские сборы. Последний был уверен, что его-то зацепить не смогут: как-никак, а переводчик с датского — специальность редкая. Но пришло время, и он отправился в Ленинградский военный округ. Учить тамошних офицеров немудреным фразам на датском языке: «Руки вверх!» и «Мы пришли с миссией мира».
Да, в феврале 1988 года тройка исчезла с экранов. Полосного размера публикация, в которой говорилось о том, что министр обороны СССР Язов лично распорядился, чтобы офицеров запаса Захарова, Листьева и Любимова призвали на сборы, слетела из «известинского» приложения «Недели» за три часа до подписания номера: меня, как автора, уведомил об этом заместитель главного редактора Игорь Серков, с которым я знаком был еще по совместной работе в журнале «Смена» (собственно, он меня туда и пригласил из «МК»).
Забавное исследование питерских (тогда, конечно же, ленинградских) социологов: Листьев нравился молодым людям до 25 лет; Любимов — девочкам-тинейджерам, Захаров — так называемой интеллигенции; Мукусев — условно говоря, взрослым, а Политковский — военным и заключенным. Ну и всей стране заодно.
Тройку ведущих в июне вернули в эфир. Письма зрителей, публикации коллег, штурмы Сагалаева — все это сработало на восстановления статус-кво. И есть все основания полагать, что новые ведущие (Ломакин и Мукусев) были не в восторге от возвращения «премьерного набора».
19 мая 1989 года во «Взгляде» прошел почти восьмиминутный (7:40) сюжет о митинге общества «Память» 14 мая, подготовленный Листьевым. Активист-рабочий в страстном монологе просил слова по Центральному, как он говорил, ТельАвидению и говорил что в полемике напрочь разобьет врагов: Генриха Боровика, Виталия Коротича, Владимира Познера. Сама передача «Взгляд» (а также «Пятое колесо» и «До и после полуночи») была названа сионистской. Его речь была дана без единой купюры. В студии репортаж крайне неохотно и сдержанно комментировал Станислав Говорухин.
На любительскую камеру Политковского Лист и Таня «Дмитра» Дмитракова сделали потрясающий сюжет о любви к братьям нашим меньшим. Мальчик забрал с бойни лошадь, приговоренную к казни и просто привел ее в московскую свою квартиру.
Александр Политковский: «Я отснял какой-то сюжет, и мы пересеклись с Владом на Тверской, я передал аппаратуру с инструкциями, на что надо делать упор, как и что снимать. Только, сказал, не надо подкладывать Love story. Но он не послушал и в результате выиграл: его трактовка сделала ту историю одной из самых знаковых для передачи».
Листьевский синхрон: «Петр выкупил ее на бойне и поселил в своей московской квартире. Ну и как вам, комфортно вместе существовать?» — «Не высыпаюсь — то в лицо дышит, то живот лижет, сегодня за колено укусила под утро».
При монтаже Разбаш и Дмитракова подложились Love story, а не «Подмосковными вечерами», как им советовали коллеги. Профессиональное жюри фестиваля в Монтре присудило этой работе высшую премию.
Осенью 2012 года в эфире у Андрея Малахова, посвященном 25-летию «Взгляда», вспоминали этот сюжет. Выяснилось, что и автор застрелен, и герой эпизода погиб в Югославии. Александр Любимов: «Петр Малышев поехал добровольцем и погиб в октябре 94-го. Из всех участников сюжета в 97-м году жива оставалась только лошадь, катала детей в Битцевском парке».
В марте 1989 года трое ведущих (Люби, Мукусь, Политок) стали депутатами Верховного Совета. Даже продемократически настроенный Александр Гурнов как-то пробросил мне (в кулуарах одного их фестивалей весной 1991 года, когда я делал репортаж для «Взгляда из подполья»): «У Кравченко сильная позиция, когда он утверждает, что „Взгляд“ превратился в инструмент „ДемРоссии“. Три ведущих и все — представители одной фракции. Это же тенденциозно! Журналист не должен играть в политику».
Тем же вечером (16 мая 1991 года) я обсуждал ситуацию вокруг «Взгляда» с Анатолием Лысенко. Усмехнувшись, Анатолий Григорьевич вспомнил «взглядовскую» съемку французского парламента: «Все, понимаешь, вроде бы так же. И обсуждается какая-то яйценоскость кур. Только нет в зале попов, генералов и народных певцов. У нас ведь страна особенная. Поэтому я и считаю: если в Верховных Советах сидит несметное количество военнослужащих и священнослужителей в своих униформах, то отчего там не сидеть и журналистам. Хотя, конечно, репортеры должны присутствовать в парламенте именно как репортеры. Тем более что в парламент они зачастую избираются не как личности, а как представители изданий и передач».
Разные точки зрения. Углы. Иногда об эти углы царапаются. И точки неудобны — можно споткнуться. Статус депутата в России, прикрывающий тех же телеведущих от возможных репрессий, — для многих (по-бычьему настроенных) — алое полотнище нахального матадора, развлекающего толпу, уже пресыщенную кровавыми зрелищами и давно уже злобно требующую: хлеба, хлеба, хлеба! И колбасы. Программы, похоже, надоедают. Будь это программа КПСС или «Взгляд». Веры не было уже никому.
