Уже отмечалось, что в «Повести временных лет» особенно подчеркивается незаконность княжеского статуса Аскольда и Дира. В летописи заметно стремление утвердить княжеский статус только за родом Рюрика. Это подтверждает и рассказ о захвате Киева Олегом в 882 году и убийстве им Аскольда и Дира. Олег говорит киевским правителям: «Вы неста князя, ни рода княжа, но аз есмь роду княжа» («Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода»), а затем, показав на Игоря: «А се есть сын Рюриков». Таким образом выстраивается линия легитимной преемственности власти только в роду Рюрика, подчеркивается законный статус именно этой династии[276]. Аскольд же и Дир оказываются своего рода самозванцами. В то же время все герои ранней русской истории как бы «привязываются» к Рюрику, соотносятся с ним. Поэтому Аскольд и Дир «становятся» приближенными, «боярами» Рюрика. А чтобы объяснить, зачем они пошли на юг, по Днепру, устанавливается их цель — Царьград (Константинополь), что, кстати, могло соответствовать действительности. Эту цель как бы подтверждает и поход на греков, который хронологически оказывается между «призванием» Рюрика в 862 году и гибелью Аскольда и Дира в 882 году. Таким образом создается непротиворечивая версия деятельности двух киевских князей.
Об искусственности связи похода 860 (866) года с именами Аскольда и Дира в «Повести временных лет» красноречиво свидетельствует тот факт, что в тексте глагол «идти» соотносится с именами двух князей в единственном, а не в двойственном числе («иде», а не «идоста», как должно было бы быть). В то время как ранее, когда говорится о приходе Аскольда и Дира в Киев, употребляется двойственное число («бяста» — были, «испрсистася» — испросились, «остаста» — остались и т. п.)[277]. Показательно, что в самом известии о походе Аскольд и Дир упомянуты лишь один раз как его руководители, а далее текст летописи просто воспроизводит греческий «оригинал».
Следовательно, первый поход руси на Византию отношения к Аскольду и Диру, по-видимому, не имел. Что же нам известно об этих братьях? Летописи свидетельствуют, что Аскольд и Дир были варягами, они, по всей видимости, пошли по пути «из варяг в греки» вниз по Днепру, остановились в Киеве, где стали княжить, а позднее были убиты Олегом во время захвата им Киева в 882 году. Об их захоронении «Повесть временных лет» сообщает следующее: «И убиша Асколда и Дира (опять единственное число! — Е. П.), и несоша на гору, и погребоша и («его» — 1 тоже единственное число. — Е. П.) на горе, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олмин двор; на той могиле поставил Олма церковь святаго Николу; а Дирова могила за святою Ориною». То есть некий Олма много позже поставил на месте погребения Аскольда церковь Святого Николая, причем Олмин двор[278] существовал по крайней мере на рубеже XI–XII веков, а могила Дира находилась за церковью Ирины, основанной Ярославом Мудрым, при монастыре, созданном в честь тезоименной святой покровительницы жены Ярослава — шведской принцессы Ингигерд, в крещении носившей имя Ирина.
Особенности текста «Повести» и топография могил Аскольда и Дира, находившихся в разных местах (хотя, собственно говоря, почему их должны были похоронить обязательно вместе?), привели исследователей к заключению об искусственном соединении в летописи имен двух князей, возможно, живших в разное время. Это мнение стало чуть ли не всеобщим. Указание летописи на местонахождение могил, конечно, отвечает общей тенденции «Повести» подкреплять достоверность своих сведений некими реально существующими артефактами. Так, согласно летописи, могила Олега существует «до сего дни» в Киеве, сани княгини Ольги «до сего дне» стоят в Пскове и т. д.[279] Это общая тенденция раннего историописания (не только в древнерусской культуре). Поэтому и конкретные топографические указания, связанные с именами Аскольда и Дира, могли сохраняться до времени составления летописи, куда попали из местной, устной традиции и были соединены затем воедино под пером летописца. Иногда в качестве доказательства разновременности Аскольда и Дира приводятся и сведения поздних летописей XVI века, где упоминается, например, один князь Аскольд (Никоновская летопись — «О князи Рустем Осколде»). Но эти аргументы вряд ли можно считать состоятельными.
Высказывалось мнение, что «соправительство двух князей необычно для Руси»[280], хотя оно существовало у скандинавских конунгов[281]. Неоднократно предпринимались попытки объяснить имя «Дир» каким-либо образом: как титул Аскольда (Г. З. Байер, Г. Ф. Миллер) или как «сарматское тирарь (дирарь), т. е. пасынок» (В. Н. Татищев, у которого Аскольд становится пасынком Рюрика). Не говоря о совершенно экзотических этимологиях (Б. А. Рыбаков возводил имя Аскольда в варианте поздней Никоновской летописи «Осколд», который считал наиболее древним, к названию реки Оскол и далее к упоминаемому Геродотом скифскому племени сколотов, а В. А. Пахоменко сопоставлял его с именем половецкого хана Искала, упоминаемого в летописи под 1061 годом), имена Аскольд и Дир хорошо объясняются из древнескандинавского языка. Аскольд — это Hoskuldr, Дир — Dyri (буквально «зверь»). Возможно, Аскольд и Дир были не связанными с Рюриком предводителями отдельных варяжских отрядов (об их варяжском происхождении однозначно свидетельствуют летописи), которые продвигались по территориям Руси и оседали в разных городах. Недаром «Повесть временных лет» называет и других князей «из-за моря» — Рогволода (Рёгнвальда) в Полоцке и Туры (Тюрира) в Турове.
Еще один аспект, связанный с Аскольдом и Диром и заставлявший усомниться в их одновременном существовании, касается сообщения арабского ученого ал-Мас'уди. Абу-л-Хасан ал-Мас'уди (ок. 896–956), уроженец Багдада, был выдающимся историком и путешественником X века, которого иногда называют «арабским Геродотом». Одно из двух дошедших до нас его произведений называется «Золотые копи и россыпи самоцветов» («Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джавахир»). Оно было написано в конце 940-х годов и затем переработано. «Золотые копи» представляют собой, по сути, историческую и географическую энциклопедию, в которой собраны сведения по истории и географии разных стран. В этом произведении приводится рассказ о трех правителях сакалиба (под сакалиба, как уже говорилось, арабские авторы подразумевали славян, хотя и далеко не всегда). Первый из правителей называется ад-Дир. «У него обширные города и многочисленные земли. Купцы-мусульмане направляются в его столицу с товарами»[282]. Второй правитель называется «малик ал-ф. р. н. дж», а третий — «малик ат-турк». В первом из правителей как раз и видели князя Дира. Но эта интерпретация не может считаться бесспорной. Анализировать весь фрагмент нужно в целом, поскольку ал-Мас'уди говорит не об одном правителе, а о трех. Кроме того, он не называет двух других правителей по именам. Согласно одной из версий, первый правитель, называемый арабским ученым, это «царь» волжских булгар Алмуш, второй — или киевский князь, или царь Дунайской Болгарии, а третий — правитель венгров (причем идентификация третьего правителя вызывает меньше всего вопросов)[283]. Таким образом, сведения ал-Мас'уди вряд ли можно привлекать для уточнения каких-либо данных об Аскольде и Дире.
