Если говорить о материальном аспекте, то мои дети никогда ни в чем не нуждались, но мы стараемся не покупать им все то, что им захочется, хотя любой родитель знает, что в наше время очень трудно решить, в чем именно следует ограничивать детей. Когда наши дети были совсем маленькими, у них было много игрушек. Но по мере их взросления мы объясняли им, что если они хотят, например, новую пару кроссовок, то они должны сделать что-то по дому, чтобы заработать право на эту новую вещь. Мы открыли им банковские счета и объяснили им, как можно сэкономить деньги, как растут проценты, если деньги долго лежат на счете. Я надеюсь, что незначительные детали вроде этой помогут им понять ценность денег, хотя их школьные приятели наверняка будут подначивать их: «Зачем тебе это надо? У твоего отца есть куча денег!» Это постоянная, непрекращающаяся борьба за умы наших детей.
Мы также стараемся быть очень осторожными в вопросе дружеских отношений. Даже когда Кевин учился в школе в Марселе, возникали вопросы о дружбе и о том, кто был ему настоящим другом, а кто набивался ему в друзья потому, что его отец – футболист. Всем моим детям приходится разбираться в этом, но, как правило, они приходят к тому выводу, что настоящими друзьями являются те, кого они знали уже достаточно давно. Иногда некоторые говорят им: «Ах, так ты сын Дидье Дрогба? Так почему бы тебе не…» – и так далее. Если не быть достаточно осторожным или умным, то можно невольно создать ситуацию, когда кто-то может использовать твоих детей в своих корыстных целях. Мы стараемся дать им понять, что, когда ты находишься на вершине мира, тебя всегда окружает множество людей, но стоит только измениться ситуации, как все они куда-то пропадают. Такова жизнь, и это жестокий урок для тех, кто хочет чему-то научиться в жизни.
К сожалению, моим родителям сейчас приходится сталкиваться с теми же проблемами, что и моим детям. В Париже, где они живут, и в Кот-д’Ивуаре некоторые пытаются сблизиться с ними, стать их друзьями. В лучшем случае все эти люди хотят просто войти в их окружение, но зачастую в конечном итоге они просят денег или каких-то услуг. «Мы организуем такое-то мероприятие, – говорят они, например, – и у нас возник вопрос, не могли бы вы…» Очень печально, но такое может случиться с каждым, кто стал хорошо известной личностью и превратился в состоятельного человека. Мне доводилось терять деньги, помогая тем, о ком я думал лучше, чем они оказались на самом деле. Это случается также и с нашими дальними родственниками. Мои родители хорошо понимают, что теперь люди относятся к ним иначе, чем раньше, когда они были «никем», поэтому они всегда находятся начеку и стараются, чтобы их не одурачили.
Я вынужден регулярно предупреждать своих детей об одной из потенциальных опасностей, с которыми они сталкиваются в своей жизни, – о социальных сетях. Я знаю, что они могут принести большую пользу, но могут также и нанести невероятный вред. «Не каждый человек окажется тебе другом, – постоянно повторяю я им. – Будьте осторожны. Встречаются и плохие люди, которые хотят общаться с вами только из-за вашей фамилии, а не за тем, чтобы стать вашими друзьями». Это очень печально, но, к сожалению, это часть их жизни, и они должны быть осторожными.
Порой мои дети оказываются из-за своей фамилии, Дрогба, не совсем в приятных ситуациях, особенно когда дело доходит до футбола. Например, Айзек любит играть в футбол, но иногда его товарищи по команде дразнят его, когда он не забивает: «Ха-ха, Айзек, если ты хочешь быть, как твой отец, ты должен забивать!» Сначала, конечно, он расстраивался и хотел даже бросить тренировки или как-то еще изменить ситуацию.
«Послушай, – сказал я ему, – когда я играю, я тоже иногда промахиваюсь. Но я же не перестал играть. Я не начинаю играть в обороне. Я вновь стараюсь забить. И я могу опять промахнуться – а могу забить и два мяча. Я могу один раз промахнуться, а затем забить два гола. Как бы там ни было, я всегда буду пытаться забить снова и снова. И ты тоже должен пытаться. Даже лучшие игроки промахиваются. Они тоже упускают голевые моменты, с ними тоже случается так, что они играют и никак не могут забить, поэтому надо просто продолжать играть дальше.»
Иногда я хожу смотреть на его игры, но всегда стараюсь прийти инкогнито, чтобы он не увидел меня, хотя его друзья все равно сообщают ему об этом: «Эй, Айзек, твой отец здесь!» В этих случаях родители больше фотографируют меня, чем смотрят игру, а я бы хотел, чтобы они смотрели на игру своих детей, а не наблюдали за мной и не снимали меня. Именно поэтому я не так часто хожу смотреть, как играет Айзек, хотя это и неправильно, но, возможно, это все же лучше для его развития как человека и как футболиста.
Наши дети воспитываются в основном благодаря влиянию Лаллы. Я так мало бываю дома, что это именно она воспитывает их так, как хотели бы мы оба. У нее раньше были в жизни тяжелые времена. Родившись в Мали, она затем, еще в молодости, вместе со своей матерью переехала во Францию. После этого она потеряла мать и настойчиво училась для того, чтобы обеспечить себя и Кевина, когда он был совсем маленьким. У нее возникали весьма сложные ситуации, с которыми ей приходилось справляться, и она реально смотрит на вещи, когда дело касается таких важных вещей в жизни, как семья, любовь, образование, стабильность.
Это может показаться странным, но я инстинктивно всегда чувствовал, что вскоре после того, как я встретил ее, она станет моим идеальным партнером. Наблюдая за тем, как она растила Кевина, я хотел, чтобы она стала матерью моих детей. Мне был всего 21 год, когда она переехала ко мне, и 22 года, когда родился Айзек, но я был готов стать отцом. Даже в столь раннем возрасте я уже хотел иметь собственную семью. И даже в то время я думал: «Если, не дай бог, со мной что-то случится и меня не станет, я знаю, что она позаботится о моих детях. Я знаю, что она будет способна поднять их». Любовь и то влияние, которое Лалла оказывает на наших детей, – это лучшее, что она может дать мне.
Вместе с женой мы стараемся воспитывать наших детей так, чтобы они разделяли нашу любовь к Кот-д’Ивуару и нашу гордость за свои африканские корни. Это очень важно для нас обоих, потому что мы выросли вдали от своих родных стран и, возможно, не воспринимали как должное то, что некоторые люди проводили свое детство на родине. Когда у меня появились собственные дети, я понял, что мои корни очень много значат для меня, и я убежден в том, что, когда вы теряете свою привязанность к своей родине, вы теряете смысл жизни, вы перестаете ощущать, кто вы есть и откуда вы пришли.
Мне повезло, что я рос с дядей: он всегда поддерживал тесные связи со своими родственниками и знакомыми в Кот-д’Ивуаре, поэтому я хорошо понимал нашу культуру, знал наши национальные блюда и нашу национальную музыку. Когда я повзрослел, я стал проводить на родине больше времени, узнал свою страну гораздо больше и стал больше понимать ее, и это очень обогатило меня. Это также означает, что мои дети понимают, откуда я родом (и откуда родом они сами), они любят возвращаться в Кот-д’Ивуар, где у нас есть дом. У нас много друзей, большая семья, и мы со всеми общаемся, когда приезжаем туда на каникулах.
