В это самое трудное для Ичкерии время чеченский народ возрождался, в него как будто вливались все новые и новые силы из чудодейственного источника, которым была сама древняя вайнахская земля. Героем становился каждый. Галанчожский полк попал в окружение, погибли все — до последнего человека, они предпочли смерть позорному плену в стане врага. Выжил только один шестнадцатилетний мальчик, раненым его взяли в плен. Пали лучшие командиры: Умалт Дашаев, Салавди Белоев, легендарный «Ламбада», Эли-всеобщий любимец. Сотни, тысячи неизвестных умирали так же просто, как падает срезанная косой молодая трава. 26 курчалоевских парней, между селом Герменчук, Автуры и Шали, во время неравного боя, обвязав себя веревкой, как братья, приняли достойную смерть.
После штурма села Сержень-Юрт 200 мертвых русских военнослужащих остались возле фермы. Когда трупы начали разлагаться, пришли два российских представителя и попросили жителей села сжечь их. При выезде из Грозного, вдоль трассы Ростов — Баку, прямо на обочине дороги, на тающем снегу рядами лежат неопознанные трупы жителей города. Все они в гражданской одежде, разорванные осколками на части, обгоревшие, раздавленные, обезображенные до такой степени, что узнать их могут только самые близкие люди. В проезжающих мимо машинах отворачиваются и плачут женщины, расширенными от ужаса глазами смотрят дети. Вокруг останков, как потерянные, бродят ослепшие от слез родственники. Собирают то, что осталось от их близких, и увозят хоронить в села. А новые трупы все везут и везут из Грозного. Сколько их тут? Никто не считает, гораздо больше мертвых под развалинами домов, в подвалах, плывущих вместе с обломками в черной воде Сунжи. После каждого авиационного налета мирное население гибнет сотнями и тысячами. Человеческая жизнь потеряла всякое значение…
«Идут бараны, бьют в барабаны, а кожа на барабанах из шкур таких же!? баранов». Как будто о нас написал эти строки Андрей Битов. Каждую ночь бой этих барабанов все ближе, и все сильнее разрывы тяжелых бомб, от которых дрожат стекла и содрогаются стены домов. Бьют и бьют по одним и тем же местам, как будто стараются стереть их с лица земли.
Тактика «выжженной земли» в действии. Защитники Грозного отстаивали каждую пядь в центре: многочисленные колонны танков стали кладбищем искореженных останков металла и людей. Трупный запах, смешанный с дымом, плыл над городом. Здесь находили смерть все, кто «шел с мечом», посягая на свободу чеченцев. Но, к величайшему сожалению, никакая храбрость и сила духа не способны остановить в воздухе бомбы, падающие на город. Российская авиация — это безглазое, бездушное, железное детище Xx века, давит город вместе с людьми, превращает его в руины и «выбивает» защитников, разрушая дом за домом.
Каменное сердце у главкома ВВС Дейнекина. Но особенно он усердствует после телеграммы с обещанием Джохара Дудаева «встретиться с ним на земле». Встречаться, видно, не хочет. Интересно, снятся ли ему по ночам «души убиенных», по его приказу, искалеченных детей, стариков, раздавленных руинами людей? Неужели он спокойно спит и спокойно ест? В свое время неправедным считалось дело, ради которого прольется хоть одна «чистая слеза ребенка». Вы бы утонули в море слез и людского страдания, «бывший товарищ» Дейнекин.
Вначале чеченские дети выбегали посмотреть, как вылетают ракеты и взрываются бомбы, залезали на крыши домов, гвардейцы строчили из автоматов, пытаясь подстрелить самолеты; даже старики выходили из домов поглядеть из-под руки на российских «ястребов». Теперь люди перестали любить солнце, потому что именно в солнечные дни прилетают и бомбят самолеты, когда опускается милосердный туман, можно наконец выйти из подвалов. Больницы переполнены искалеченными и умирающими людьми, не хватает бинтов, лекарств, гуманитарная помощь доходит только до российских войск. Опускается ночь, кругом ни огонька, только в подвалах горят свечи. Нет электричества, воды, газа, все разбито российской авиацией.
Больше всего страдает именно мирное население. Ведь бомбят дома, а ополченцы по домам не сидят, они воюют… Часто бьют просто по скоплению народа: базарам, тезетам (похоронам). Старики сокрушаются: «Покой мертвых не щадят…», по-детски удивляются, для чеченцев могилы их предков неприкосновенны. А хоронят все чаще то в одном, то в другом селе. Около каждого кладбища десятки новых могил, они видны издалека по свежей черной, незаросшей травой, земле. В Орехово в упор расстреляны ракетами две машины, ехавшие с похорон. Просто «поиграли» летчики в компьютерную игру с двумя беззащитными движущимися мишенями: «попаду — не попаду». Семьи здесь многочисленные, в одной было пять, в другой семь детей, младшенькому несколько месяцев. По всему селу собирали деньги на похороны. Из сел никто не уезжает, в каждом доме по 20–30 человек вместе с детьми — беженцы из Грозного или из других разоренных сел, спят на полу. Хозяева еще надеются, может быть война сюда не дойдет, ведь дом со всем скарбом, домашним скотом — их единственное достояние, если они все оставят, сразу превратятся в новых нищих беженцев. Вот и сидят в доме до последнего, пока крыша на голову не рухнет, погребая все надежды. Женщины каждую ночь ходят молиться к речке, до утра живущим в соседних домах слышны их мольбы и плач. Молится вся Чечня, чтобы война кончилась. Молится и верит, верит в победу!
Нынешнее поколение помнит и передает из уст в уста, как пророки, предсказывая войну с Россией еще 50 лет назад, предрекали страшные бедствия. «Живой будет завидовать мертвому». Центр Грозного до самого круга на площади Минутка сгорит, и по пояс цветы синие вырастут — дикие. И когда надежда будет уже почти утрачена, «за круглым столом» народ получит, наконец, долгожданную свободу. Старики, женщины и дети верят и молятся, чтобы быстрей это время пришло. А молодежь воюет. «Ни перед кем не согну я колени, пред Аллахом я ниц упаду. Свобода или смерть слышен клич в горах…» — слова из песни, ставшей почти гимном после начала войны, звучат каждый вечер (если есть электричество) по местному телевидению. Молодой чеченец Хаз-Магомед, написавший слова и сочинивший музыку, сам и исполняет песню, голос его звучит по чеченскому каналу каждый вечер, одухотворяя и комментируя все новые и новые кадры чудовищной войны, придуманной и навязанной российским правительством. Никакие «цепи мира», руки детей, женщин, стариков по всем границам Чечни и Ингушетии не могли остановить колонны танков. Их остановили только гранатометы и тысячи трупов… Обгоревшие солдаты, свисавшие из люков российских танков, выброшенные взрывами на снег и раскиданные как попало. Особенно страшен один танкист, черный, сгоревший, скорчившийся, как малый ребенок. Его закрыли белой простыней, но и сквозь нее видно, как ему было больно. За что они так наказаны тобой, Россия?
