Шумно, весело члены делегации разбрелись по своим маршрутам, а я направился во «Флориду»…
В вестибюле отеля навстречу мне уже шла миниатюрная, грациозная, светло-улыбчивая женщина лет двадцати пяти. Ну, подумалось мне, наконец-то я вижу настоящую парижанку, одну из тех милых созданий, с шармом, которых описывали Стендаль, Флобер, изображали Ренуар, Дега…
Почему наконец-то?.. Во время одной из первых моих поездок во Францию еще в самолете Лев Кулиджанов шутливо сказал мне: «Ой, боюсь я за тебя! Везу козла в огород!» — «Почему боишься?» — «Ты хоть знаешь, что такое француженки, парижанки?» Прилетели. Ходим по Парижу один день, второй, третий — ничего особо привлекательного не вижу, хотя и оглядываю встречных женщин. Выразил неудовольствие: «Лева! Если я попал в огород, то почему капуста здесь какая-то не такая, чересчур зеленая? Ты в конце концов покажешь мне все-таки настоящую парижанку?» — «Настоящие парижанки ездят в машинах!..»
Натали приближалась ко мне с широко раскрытыми руками — встретила словно родного: вот-вот заключит меня в свои объятия.
— Вы именно такой, каким я вас себе представляла!
Говорила она на абсолютно чистом русском языке, спросила, не говорю ли я по-французски. Поняв и без моего ответа, что «нет», быстро приступила к делу. По четкости ее действий было понятно, что принимать и сопровождать гостей — это ее профессия.
— Итак, мсье Евгений. Пока вы распакуете чемодан, примете душ, я оформлю ваши документы. Потом мы поедем прожигать жизнь. Программа у нас роскошная — все самое лучшее в Париже: театры, рестораны! Денег у нас куча, автомобиль у входа…
Она проворно подтолкнула меня к лифту, шутливо сопроводив это напевом: «Я жду тебя, мой друг желанный…»
Сгорая от нетерпения поскорее свидеться с Парижем, я решил заняться чемоданом перед сном, а сейчас — вниз!.. И…
Натали просто взвизгнула от восторга:
— Браво! Вы настоящий француз! Париж ленивых не любит! Сейчас быстро в машину! О деталях поговорим по пути!
Я усадил ее в глубокое кресло в вестибюле гостиницы.
— О деталях поговорим сейчас.
— Почему сейчас? — Натали пыталась выпорхнуть из кресла, как птичка из гнезда. — Почему? Там Елисейские Поля! Там…
Мне очень не хотелось, чтобы она расстраивалась. Я взял ее ладошки в свои руки, погладил…
— Теперь послушай. — Она очень неохотно смирилась. — Поверь, то, что будут показывать нам через два дня, я уже знаю.
— Что?
— Будет: Эйфелева башня, «Мулен Руж», ресторан «Максим», гробница Наполеона, Лувр, Собор Парижской богоматери…
— Мсье Евгений! Этого вам мало?! — с удивлением сказала Натали и, подняв кверху глаза, покачала головой.
— Мало… — улыбнулся я ей.
— Но в Париже нет египетских пирамид!..
— А мне их и не надо!
— А что надо?!!
— Запоминай: ходить будем по городу пешком, ездить в метро, в автобусе. Есть будем в самых дешевых бистро и кафешках, посетим место, где было «чрево Парижа», посмотрим парочку новых фильмов…
— Боже! Мсье Евгений! Вы сумасшедший! Начальство меня убьет! — Натали щелкнула замками сумочки, раскрыла ее: — Смотрите сколько франков нам дали! Я обязана предоставить вам самое-самое…
Долго бродить по улицам нам не пришлось. Ноябрьский день короток, сумерки быстро сгущались, скрывая архитектурные красоты. К тому же, как назло, начал моросить дождь.
Натали, зябко кутаясь в плащ, все чаще с укоризной посматривала на меня, подкалывала:
— Хотите, я дам вам косынку? Прикроете свою плешь… Простудитесь — мне потом за это отвечать…
Я указал на портрет полуобнаженного мужчины со вздутыми бицепсами, освещенный гирляндами лампочек. Над входом в кинотеатр завлекал зрителей сам Сталлоне. На фасаде мигала реклама фильма «Рэмбо» с его участием.
— Давай зайдем. Посмотрим, заодно и согреемся, — сказал я Натали.
Схватив ее за руку, я бегом домчал до кинотеатра. С особым настроением собрался увидеть то, чего в Москве нельзя было посмотреть. Предвкушал кайф, потому что этот фильм слыл лучшим образцом западного кино. Мы так долго были лишены возможности видеть действительно по-настоящему хорошие зарубежные фильмы, что и «Рэмбо» казался чудом.
Билеты, увы, купили без труда. Натали переводила с французского так себе — через пятое на десятое. Ладно, решил я: главное — это ритм, монтаж, композиция, искренность актеров…
В почти пустом зале стали проявляться странные шорохи и сдавленные вздохи.
— Пересядем! — Натали перетащила меня рядов на пять назад.
Но оказалось, что мы не удалились, а приблизились к некой агонии: нарвались уже на откровенные любовные стоны…
Из разных мест зала слышались какие-то реплики, шиканье, смешки.
— О чем они говорят? — спросил я.
— Они просят не заглушать звук с экрана, — ответила Натали. — Все! С меня хватит! Пойдемте отсюда или я вас оставлю одного!..
Дождь усиливался. Парижские улицы заметно опустели.
— Что будем делать теперь? — спросила Натали почти обреченно.
— Я хочу есть.
— За углом потрясающий китайский ресторан. «Вперед, гасконцы!»— скомандовала Натали цитатой из «Сирано де Бержерака».
Но в шикарный ресторан мы не пошли — по моей просьбе. Опять я внес коррективы в задуманную моей хозяйкой роскошную жизнь — мы пошли в самую заурядную пиццерию. Еда — Бог с ней! Да и комфорт, сервис тоже не Бог весть какой… Зато мне были интересны люди! Живые, веселые, смешливые!..
Услышав русскую речь, к нашему столику потянулись сидевшие рядом мужчины, уставив его своими пивными кружками. Посыпались вопросы: какой Горбачев? Что такое «перестройка»? Какая у вас теперь будет жизнь? Как у вас будет с плюрализмом?..
Мне было чертовски интересно общаться с простыми людьми, которые горячо вникали в особенности жизни такой далекой страны. Натали же не только без всякой охоты переводила их вопросы и мои ответы, — она не пыталась даже скрыть своего брезгливого отношения и к месту нашего пребывания, и к незатейливому салату из морских диковин (для меня), и к моим небритым собеседникам…
— Мсье Матвеев! Нам пора уходить!
Дождь моросил все так же противно. Рядом был магазинчик, и мы укрылись под его навесом, стояли у ярко освещенной витрины. Натали накинула на голову капюшон плаща, раздраженно ширкнула «молнией» до самого подбородка.
— Ну, а теперь что? — В ее глазах блеснула злинка. — Надеюсь, вы найдете свой отель?
— С вашей помощью, конечно, — ответил я, пытаясь понять столь резкую перемену в наших отношениях. Откуда мне тогда было знать, что я не только сломал всю программу, которую мне подготовили, но и нарушил планы Натали — сопровождая меня, хоть два дня пожить шикарной жизнью, на которую ей были выделены деньги. Ей хотелось пойти со мной в хороший ресторан, куда она сама не могла попасть, потому что жила очень скромно. Я же потащил ее в дешевую пиццерию. Вместо хорошего театра — в заурядную киношку с весьма сомнительной публикой. Я заставлял ее бродить по улицам, которые она видит каждый день… Да еще под дождем…
