— Ты когда хернёй перестанешь заниматься?
— ???
— Я спрашиваю, когда прекратишь прыгать по сто раз в году?
— Так я, товарищ командующий, уже всё, завязал…
— Ну-ну…
А я после того случая действительно завязал. Так, десяток прыжков в год для программы. И дело не в здоровье. Во-первых, это была моя третья запаска, а во-вторых, история имела продолжение.
Приходит мне через пару месяцев телеграмма секретная о парашютном происшествии где-то в Забайкалье. Почти точное описание моего прыжка, только в финале: «…после открытия запасного парашюта подвесная система разорвалась и парашютист упал с 500 метров». Далее завод, тип парашюта, дата изготовления и приказ все купола этой серии срочно отправить на доработку. Проверяем — точно, одного дня изделия. Расследование показало, что практикантка на заводе не так лямки пристрочила, и запасный парашют в момент раскрытия не затягивал, а рвал подвесную систему. Вот про эти две нитки мне и толковали мои спортсмены!
Так что я ещё легко отделался. Пусть свая из меня получилась не очень, но какая уж есть.
Кто глушит водку по утрам, тарам-тарам…
(Вини Пух в вольном переводе)
— Ты знаешь, какая оценка есть у десантников по физической подготовке? — спросил меня заместитель командующего ВДВ генерал-полковник Пикаускас после дежурного доклада по телефону в понедельник.
Я сразу почувствовал подвох, но гадать не стал:
— Так точно!
— На всякий случай напоминаю: у нас есть оценка «отлично» и… «сверх отлично». Понял?
— Так точно!
— Так вот, твоя бригада сдаёт кросс на призы газеты «Красная звезда». Задача ясна?
— Когда, товарищ генерал-полковник?
— Через месяц.
— Так у меня сейчас снегу по колено и через месяц он никуда не денется, может лучше на лыжах?
— Если хочешь, можешь взять лыжи под мышку, но сдавать будешь кросс. Ещё вопросы есть?
Вопросов у меня вагон, но задавать их было бесполезно. Задача уже поставлена. Надо было заранее узнать, что есть такая засада и убедить кафедру физруков не подставлять нас, а теперь надо было думать, как выходить из положения. Сам себе вырыл яму. Как же по двум профильным дисциплинам — парашютному спорту и рукопашному бою — бригада сильнейшая в ВДВ. Спорт в бригаде — в чести. Вот и решили на верху — пробегут!!!
Но всё как специально было против нас и многоснежная зима, и поздняя весна, и большое количество молодняка, который мы за зиму откармливали и берегли от чрезмерных нагрузок. Что можно теперь за месяц взять с этих пельменей? Однако не надо было иметь семь пятен на лбу, чтобы сообразить, хочешь научиться бегать — надо бегать.
И бригада рванула… Нет, мы и раньше бегали, но это был другой бег, так для разминочки, чтобы на зарядке не заснуть. Бабушка, поспешающая на остановку, легко могла обогнать «бегущую» на зарядке роту. Сейчас — другое дело, с офицерами в строю, под духовой оркестр и с комбригом на финише. «Ум-ца, ум-ца, ум-ца-ца», — надрывался оркестр для отличников и хорошистов и — «Похоронный марш» для двоечников. Кого «похоронили» на утреннем кроссе, стартует ещё перед обедом и при необходимости перед ужином. Со стороны могло показаться, что недели две подряд в бригаде непрерывно кого-то хоронили. Оркестр наигрался «Похоронный…» лет на десять вперёд. Поскольку бег был по снегу и льду, стартовала бригада трижды в день почти в полном составе. Бойцы по собственной инициативе перестали доедать всё в столовой, а в свободное время стали чистить трассу от снега и вскоре на ней появились проплешины до асфальта. Вслед за ними явились первые отличники, которые автоматически освобождались от очередных трёх кроссов. Тяжело, со скрипом, но дело сдвинулось. А ведь был момент, что самому пришлось пробежать, чтобы убедить, что и трасса не длинней, и по снегу можно уложиться…
Бог любит упорных, и за неделю до проверки установилась погода. Зима сдалась. Апрельское солнышко растопило снег на дорогах, побежали ручьи, кое-где появились подснежники. Уже не с каждой ротой оркестру удавалось исполнить свой коронный номер — все в «тройках»!!! Теперь надо, чтобы больше половины были в «отлично». Эх, мне бы ещё пару недель…
За три дня до старта, тренировки-бега прекратили. Так, лёгкие разминки. В столовой из резервов начальника продовольственной службы соорудили калорийное меню, облегчили обмундирование. Настрой у бойцов — умрём, но ВДВ не опозорим!
* * *
— В бригаде происшествий не случилось, комиссия в спортзале, — скороговоркой доложил дежурный.
— Ранние пташки, — я глянул на часы — 7.50.
Перед КПП уже стояла машина, загруженная имуществом для обозначения «Старта-финиша», рядом топчутся связисты с радиостанциями. Роты возвращаются с раннего завтрака, у бойцов глаза горят.
— Здорово, орлы!!!
— Здра… жела… тов… овник!!! — рявкнули так, что грачи удивлённо подорвались с деревьев.
Захожу в спортзал. Один наш, двое красных полковников. Нашего знаю заочно, легендарный мужик. Станислав Лаговский. Он с братом прикрывал генерала Рябченко, который пришёл с ультиматумом к начальнику Генерального штаба афганской армии, а потом отбивался и отстреливался от всей его охраны до подхода наших. Один из первых кавалеров Боевого Красного знамени за Афган. Сейчас — большой спортивный начальник! Он старший, но в десантной части как бы инициативу уступает двум другим. Те с интересом смотрят на меня, а я с интересом и удивлением смотрю на стол, накрытый в кабинете начальника физической подготовки. Покормить гостей с дороги — святое дело, но с утра на столе «Шампанское», коньяк и хорошо початая бутылка водки.
— А командир выпьет с нами за знакомство? — спрашивает один из них и от души плескает в свободный стакан.
Хороший вопрос. Про утро, лошадей и «Шампанское» помню, а вот на счёт остального… Гости-проверяющие уже держат рюмки в руках и молча смотрят на меня. Пауза затягивается, и я, мгновенно взвесив все «за» и «против», впервые в жизни начинаю день с полстакана водки! Хлопнули и остальные, за исключением моего начфиза, который только деликатно пригубил. Спал какой-то градус напряжения.
— Бригада готова, командир?
— Готова.
— Ну, тогда, за успех!
— Спасибо, мне ещё бежать…
В глазах гостей мелькнула искорка удивления и снисходительности. Типа, да ладно… А у меня и от первого полстакана алкоголь тёплой волной сначала прокатился в желудок, а потом вернулся и ударил в голову. Не хватало ещё перед бойцами с заплетающимся языком появиться! Поэтому сказал:
