Полковник Тарасов доложил:
- Все части вышли в район сосредоточения и восстанавливают старые землянки для жилья.
Я распорядился вызвать командиров своих и приданных частей к 21 часу для отдачи предварительного боевого приказа. Когда в блиндаже собрались офицеры и развернули свои рабочие карты, я ввел их в обстановку.
182-я дивизия прорывает сильно укрепленную оборону противника на участке Чириково, Пенна и выходит на западный берег реки Парусья, а в дальнейшем наступает к реке Полисть. Боевой порядок дивизии в один эшелон.
В полосе наступления придется прорывать сильно укрепленную оборону гитлеровцев. И хотя нам известно, где построены доты, дзоты, блиндажи, где проходят траншеи, необходимо перед наступлением уточнить данные об обороне противника.
Нужно было провести поиск, чтобы захватить пленного... Решено было, что группу разведчиков возглавит политрук разведроты старший лейтенант Иван Михайлович Виноградов.
Виноградов не однажды ходил в разведку. Совсем недавно за захват "языка", давшего ценные показаний, был награжден орденом Красной Звезды.
Пять дней готовились разведчики к выполнению боевой задачи. Начальник разведки майор Зорько разработал план, предусмотрев в нем несколько вариантов действия разведчиков и двух стрелковых рот, на которые возлагалась задача оказать помощь разведчикам. Артиллеристы полковника Добылева должны были прикрыть группу огнем.
Действовать решили в одиннадцать часов вечера, когда у фашистов меняют караулы и разносят кофе. Большими хлопьями падал липкий снег. Кругом тяжелая сырая темнота. Первыми из "траншеи выползли саперы. За ними - цепочкой разведчики. Пока саперы делали проход в минных полях и проволочном заграждении, Виноградов, находясь впереди с саперами, определил, откуда фашисты пускают ракеты.
В 23.00 проход был сделан, и разведчики скрылись в ночной темноте.
В намокших маскхалатах медленно ползли они к намеченному дзоту. Останавливались, замирали, сливаясь с землей, когда в небо взвивалась ракета.
Вот и дзот. Внутри громко смеялись, кто-то пиликал па губной гармошке...
Одновременно вся группа порвалась в дзот. Захватили пленного, забрали нужные документы. Гитлеровцы настолько были ошеломлены, что ни один из них не выстрелил. И только при отходе разведчиков из соседнего дзота застрочил пулемет. Поднялась беспорядочная стрельба.
Артиллеристы полковника Добылева прикрыли разведчиков огнем. Противник в свою очередь открыл бешеный огонь.
Были тяжело ранены рядовые Барабаш и Николаев, но от своей группы они не отстали.
Врач-хирург потом удивлялся:
- Не понимаю: как они могли ползти? Им даже шевелиться было нельзя!
Поставленная задача была выполнена...
На четвертый день командующий армией вызвал командиров дивизий и командующих артиллерией дивизий, чтобы заслушать их решения и согласовать взаимодействие. Должен сказать, что в ходе подготовки к наступлению командующий, генералы и офицеры штаба армии побывали на передовой в дивизиях. Трофименко хорошо знал положение дел. В нашей дивизии побывал начальник штаба армии генерал Григорий Сергеевич Лукьянченко.
На совещании первым докладывал командир 171-й стрелковой дивизии В. И. Зобин. Во время доклада командующий задавал вопросы и вносил в решение поправки, так как он лично побывал в этом соединении. В конечном счете решение командира дивизии он не утвердил и приказал его подработать.
Вторым докладывал я. Генерал Трофименко вопросы не задавал. Видимо, он был хорошо проинформирован начальником штаба армии.
- Утверждаю, - только и сказал командарм.
Один за другим командиры дивизий докладывали свои решения на наступление. Затем выступил командующий. Сделал ряд замечаний по планам и решениям, уточнил задачи.
Совещание окончилось в полночь. После этого командующий пригласил нас на ужин.
В столовой Военного совета уже были накрыты столы. Когда собрались все, командующий зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении воинов, отличившихся в прошедших боях. Среди тех, кто был награжден орденом Красной Звезды, была и моя фамилия. Это был мой первый орден.
На другой день рано утром на КП дивизии собрались командиры частей и начальники служб. Я кратко изложил дополнительные указания командующего. Долго офицеров задерживать не стал. У них было много дел, да и побольше времени хотелось выкроить для работы командиров батальонов и рот. Тем более времени начала наступления я пока не знал.
Когда командиры разошлись и в блиндаже я остался один, сразу же сел за рабочую карту, еще и еще раз, взвешивая, все ли нами учтено.
Тревожные мысли не оставляли меня: готовы ли части к большому наступлению, к изнурительным боям в лесах, болотах, хватит ли офицерам умения действовать в такой ситуации? Дивизия долгое время находилась в обороне, для многих это было первое наступление. В то же время нельзя недооценивать своих командиров.
Вот подполковник Михаил Иванович Кротов, командир 140-го стрелкового полка, человек спокойный и уверенный в себе. Он кадровый военный, полком командует давно, хорошо проявил себя в обороне. Комбаты у него испытанные. В первый эшелон, думается, поставит Кротов батальоны умных и храбрых капитанов Анатолия Андреевича Казакова и Василия Иосифовича Лейпунова.
Командир 171-го стрелкового полка - подполковник Иван Иванович Нейман. Командует полком больше года. Бесстрашен, инициативен. В полку его любят, восхищаются личной отвагой. Награжден двумя орденами Красного Знамени. Подчиненные готовы идти за ним в огонь и в воду. Все три его комбата - люди сильные, проверенные в боях. Наиболее опытный из них - майор Микеров.
Командир 232-го полка подполковник Иван Григорьевич Мадонов, настоящий мастер общевойскового боя. Опытный, смелый и решительный. На батальонах у него тоже крепкие командиры...
Мои раздумья прервал начальник штаба дивизии подполковник С. П. Тарасов.
- Получено указание, - доложил он. - Двадцать третьего февраля в десять часов утра атака.
- Ясно.
Отдав все необходимые распоряжения по наступлению, отправился на наблюдательный пункт.
На НП находилась вся наша оперативная группа: заместитель по политчасти полковник Островский, начальник оперативного отделения майор Пташенко, начальник разведки майор Зорько и командующий артиллерией полковник Добылев.
Ночь стояла темная. Режим огня ничем не нарушался. Лишь время от времени, как обычно, со стороны противника раздавался орудийный выстрел. Ему вторил выстрел с нашей стороны, да изредка прорезывали воздух трассирующие пули после коротких пулеметных очередей.
