Потом они встречались неоднократно. Однажды Владимир Ильич, пытливо глядя в глаза, сказал:
— Михаил Сергеевич! Я давно вас хочу спросить. Почему вы назвали издательство «Зерно»? По некрасовским строчкам?
— Конечно, Владимир Ильич. «Сейте разумное, доброе, вечное».
— Замечательные слова! И знаете, о чем я подумал? Хорошие вы зерна в «Зерне» посеяли. Идея, за которую мы боремся, неподвластна смерти. Нас с вами не будет, а идея наша останется, а значит, останемся и мы. Идея наша победит, потому что мы сеяли разумное, доброе, вечное…
Считая главной задачей издательства «Зерно» выпуск ленинских работ, Кедров выполнил указание большевистской партии о необходимости сделать гениальные идеи вождя достоянием широких народных масс.
И потом, после Великого Октября, где бы ни работал — а партия поручала ему самые боевые дела, — on всегда сеял разумное, доброе, вечное.
Белов С. В.
Стремянная, 12
М., 1986, с. 98—111
Теодор Гладков, Николай Зайцев. И Я ЕМУ НЕ МОГУ НЕ ВЕРИТЬ…
— Н-но! Трогай! В путь! — И, залихватски гикнув на лошадей, Христиан Фраучи вскочил на телегу.
Артур, вихрастый мальчуган лет двенадцати с ярко-синими глазами, утонув в сене, задумчиво жевал стебелек вики и с грустью смотрел на провожавших его ребят. Они остаются в деревне, а он едет куда-то в неизвестную даль.
Семья Христиана Фраучи, приехавшего из Швейцарии в Россию в 1881 г. и поселившегося в имении Попова Апашково Тверской губернии, где работал его старший брат, прибывший в эти края двумя годами раньше, покидала обжитую усадьбу Юрино, переезжала на новое место. Их будет много, таких переездов, в юной жизни Артура: усадьбы Ждани, Михайловское, Путятино, Петровское, село Давыдково… Христиан Петрович часто перебирался из одной усадьбы в другую. Все зависело от того, в какой степени владелец или управляющий нуждались в услугах лучшего в губернии мастера-сыровара, выходца из Швейцарии, страны, издавна славящейся, как известно, этим замечательным продуктом — сыром.
Работая сыроваром в имении Николаевна, Христиан женился на Августе Дидрикиль, девушке с выразительными серыми глазами, пышными волосами и статной фигурой. Вскоре молодая семья поселилась в имении Устиново Кашинского уезда. Здесь 4 февраля 1891 г. и родился первенец. Назвали его Артуром.
Вот так и вышло, что все дети Фраучи, швейцарца итальянского происхождения, появились на свет в русских деревнях, да и выросли русскими людьми.
Христиан, управляя лошадьми, то и дело поглядывал за детьми: не растрясло ли их? Девочки ерзали в телеге. Проселочная дорога, известно, колдобина на колдобине.
Наконец лошади благополучно довезли телегу со всем добром семьи Фраучи — несколькими баулами — по разбитой конскими копытами, размытой дождями дороге до Кашина.
Дети с любопытством озирались по сторонам. После Юрина даже захолустный Кашин казался им настоящим большим городом. Заметив их интерес к окружающему, Августа Августовна стала увлеченно рассказывать о центре всей губернии — древней Твери. У матери Артура было всего четыре класса образования. В свое время она жила в Вологде, где младшие сестры учились в гимназии, а она, как старшая, опекала их. В Вологде жило тогда много ссыльных революционеров. Сестры водили с ними знакомство, приносили домой полученные от них книги, в том числе по истории России. Эти книги, естественно, не прошли мимо внимания Августы, от природы пытливой и любознательной. К тому же она обладала отличной памятью и живым воображением. Вот и теперь с искренним увлечением она рассказывала маленьким слушателям о правлении на Твери брата Александра Невского — Ярослава Ярославовича, о том, как посадские мужики убили за жестокость и бесчинства татарского хана Щелкана, о более поздних временах, когда творил в городе знаменитый зодчий Казаков, сочинял басни «дедушка» Крылов, переводил «Илиаду» Гнедич, читал первые главы своей «Истории государства Российского» Карамзин, жил и работал великий писатель Салтыков-Щедрин. Говорила Августа Августовна и о славном путешествии в далекую и таинственную Индию тверского гостя Афанасия Никитина…
Дети слушали внимательно. Заключительные слова материнского рассказа глубоко запали в душу Артура:
— Тверская земля — твоя родина, и ты должен хорошо знать историю своего края. Не может быть по-настоящему свободным человек, у которого нет родной земли. Историю делают люди. Твои великие земляки для тебя — живой пример.
Артур уже знал, что в Жданях отец будет заниматься не только сыроварением: Христиан Петрович арендовал здесь и участок земли, чтобы самому его обрабатывать с помощью подрастающих детей. Летом, конечно, потому что зимой мальчику предстояло учиться в новгородской гимназии. Артур знал также, что на новом месте ему предстоят новые встречи с дядей Мишей и дядей Колей. Для Артура они были невероятно интересными, всегда желанными взрослыми друзьями их дома и семьи, людьми загадочными и притягательными. Они привозили с собой необычные книги (особо Артуру запомнилось дарвиновское «Путешествие вокруг света на корабле „Бигль“» в чтении дяди Миши), говорили с мальчуганом, как с равным, о серьезных вещах. Позднее Артур понял, что дядя Миша и дядя Коля были профессиональными революционерами, членами большевистской партии. Он также узнал и то, что Михаил Кедров и Николай Подвойский и их некоторые друзья-большевики приезжали в усадьбу не только для того, чтобы навестить семью Фраучи, но и укрыться на время от недреманного ока царской охранки.
Так уж вышло, что далекий от политики Христиан Фраучи и русские революционеры Михаил Кедров и Николай Подвойский стали свояками. Они женились на родных сестрах — соответственно Августе, Ольге и Нине Дидрикиль. Это была большая и дружная семья, в которой за несколько поколений причудливо перемешалась эстонская, латышская, русская и даже шотландская кровь. Ольга и Нина были политическими единомышленницами своих мужей. Занималась активной революционной деятельностью и четвертая сестра, Мария, — долгое время она работала вместе с Вячеславом Менжинским. Дядя Миша Кедров был чрезвычайно одаренным человеком, которого хватало на все: он учился на юриста, одновременно слушал лекции в Лазаревском институте восточных языков, впоследствии, не прерывая ни на день революционную деятельность, получил и высшее медицинское образование. Кроме того, он был превосходным пианистом, давал концерты, сбор с которых шел в фонд помощи политэмигрантам-большевикам. С горящими глазами Артур слушал рассказы Кедрова о том, как тот с товарищами вел в Москве подкоп под баню Таганской тюрьмы, чтобы освободить своего друга, революционера-большевика Николая Баумана, как с дружинниками захватил на Волге пароход со взрывчаткой…
