— Мы обязательно учтем, Георгий Карпович, все ваши рекомендации, — заверил зампреда генерал Душин. — Мы понимаем, что разобраться с таким высокопрофессиональным и опытным разведчиком, сотрудничавшим с американским ЦРУ более двадцати лет, будет нелегко…
— Чтобы облегчить работу, надо вам задействовать разработанную во Втором главке систему контрразведывательных мер по выявлению и разоблачению вражеской агентуры, — прервал его Цинев. — Для этого мы готовы предоставить весь комплекс оперативно-технических средств. Надо было бы и указать это в вашем плане, который я уже подписал. И имейте в виду, вчера, после звонка Ивашутина, Виктор Михайлович предупредил меня, что он через месяц заслушает вас о ходе работы по ДОР «Дипломат». Так что постарайтесь выполнить все позиции плана в обозначенные вам сроки. Разговор будет очень серьезным, у председателя накопилось много вопросов к вам по делу Полякова. Будьте готовы к этому.
— Хорошо, Георгий Карпович. Но нам нужна будет ваша помощь в решении одного щекотливого вопроса…
— Говорите какого?
— До тысяча девятьсот восьмидесятого года ГРУ не информировало нас об имевших место в начале семидесятых годов массовых провалах в США военных разведчиков-нелегалов, агентов из числа иностранцев и офицеров нью-йоркской резидентуры. Подозревался в этом тогда и Поляков. Была создана в ГРУ комиссия, которая расследовала это ЧП. Однако нас не поставили в известность об этом факте, не ознакомили нас и с выводами комиссии. Скрывался от нас и факт провала разведчицы Троповой, вывод которой за кордон осуществлял Поляков вместе с известным вам агентом ЦРУ подполковником Поповым. Вся вина за ее провал была возложена только на Попова. Поляков же остался вне подозрений. Он продолжал получать руководящие должности в Москве и за границей, дослужился до генерал-майора, в последние годы работы в Индии постоянно поддерживал открытую связь с американскими разведчиками, но никто — ни ПГУ, ни ГРУ — нас об этом не информировал. Вот и теперь, когда наши товарищи начали разрабатывать Полякова, они не могут получить доступ к оперативным материалам ГРУ, связанным с фактами провалов агентуры и утечкой секретной информации, к которой Дипломат тоже имел отношение. А это, как вы сами понимаете, может затруднять нашу разработку объекта…
— Сегодня же я свяжусь с Ивашутиным, и мы решим этот вопрос.
— Спасибо, Георгий Карпович…
* * *
Контрразведчикам Третьего главка для разоблачения американского шпиона практически все было предоставлено, однако оперативная разработка его шла очень медленно и трудно. Проведенные негласные обыски по местам работы и жительства Полякова с целью обнаружения уликовых материалов ничего не дали оперативникам. Не было получено ни одной детали и зацепки, которые могли бы свидетельствовать о сборе и хранении секретных сведений и передаче их противнику, не говоря уже об обнаружении предметов шпионской экипировки. Ничего существенного, оперативно значимого не получила контрразведка и от мероприятия по прослушиванию его телефонных разговоров. Безрезультатным оказалось и проведение постоянного наружного наблюдения. Несмотря на это, руководство управления, посчитав, что досрочный отзыв Полякова не мог не побудить его принять самые серьезные меры обеспечения собственной безопасности вплоть до прекращения связи с ЦРУ и уничтожения средств и документальных материалов шпионажа, вышло с предложением о возбуждении в отношении него уголовного дела. Но из-за отсутствия прямых доказательств преступной деятельности объекта разработки Следственный отдел не поддержал предложение военной контрразведки. Это обстоятельство сильно огорчило генерал-лейтенанта Душина: «С чем же теперь я пойду на доклад к председателю комитета?» Об этом он сказал по телефону Циневу, перед тем как направиться в приемную Чебрикова. Ответ зампреда не был неожиданным для Душина.
— Указание председателя я не имею права отменять, его надо выполнять. Вам же есть что сказать, что вы так волнуетесь? — успокаивал его Цинев. — Вы получили вспомогательные материалы, характеризующие предателя. Расскажите, что в ГРУ не хотели выносить сор из избы и потому прикрывали свои промахи в работе. Что нашлись покровители в лице главного кадровика, который незаслуженно продвигал его в генералы. Сообщите, что еще во время первой командировки в США Поляков допускал политически неправильные суждения. Я имею в виду совещание в представительстве СССР при ООН, когда он выступил с резкой критикой советской позиции по вопросу разоружения и когда глава советской делегации поставил перед резидентом ГРУ вопрос о доверии Полякову и досрочном его откомандировании в Москву. Но в Центре замяли это. Не сработала тогда и наша нью-йоркская резидентура. Так и скажите об этом председателю! И еще скажите, что отсутствие информации об этом в Третьем главке не позволило вам на ранней стадии выявить гнильцо и подлость этого человека, а в последующем и влиять на принятие решений при рассмотрении вопросов о его назначениях на должности резидентов и военных атташе в капиталистические страны. Вы же докладывали мне обо всем этом! Вот и расскажите все это на заслушивании у председателя! И доложите ему, что успели наработать за три года ваши подчиненные из первого отдела…
— Спасибо, Георгий Карпович, за поддержку. Вы воодушевили меня…
— Да, чуть не забыл, — вспомнил Цинев, — расскажите Виктору Михайловичу и о том, к каким выводам пришла комиссия ГРУ, расследовавшая причины массовых провалов в Америке в семидесятые годы. Что в ходе служебного расследования даже не выдвигалась версия о возможно действующем в центральном аппарате или в нью-йоркской резидентуре агента американских спецслужб. Хотя в те годы от разных источников информации, в том числе и от офицеров ГРУ, поступали сигналы о возможной причастности Полякова к выдаче противнику не только своих подчиненных, но и разведчиков-нелегалов и их агентов. Я удивляюсь, как можно было членам комиссии списать эти повальные провалы на самих пострадавших, представив их всех неумехами!
— Да, в ГРУ пришли тогда к явно ошибочному выводу, — подтвердил генерал-лейтенант Душин. — В справке комиссии было отмечено, что причинами всех провалов стали ошибки, допущенные при документировании легализации за рубежом, а также нарушения конспирации при осуществлении связи. Ну и, как обычно в подобных случаях, говорилось о слабой подготовке и невысоких личных качествах офицеров и их агентов.
— Одним словом, тогда предателю все сошло с рук, — заключил Цинев. — И поэтому он продолжал еще двадцать лет вредить своей стране и своему народу. Об этом тоже надо сказать на заслушивании…
