Уважаемая Психоаналитик,
Не беспокойтесь. Мой очередной опус — просто пародия на стихотворение «Ричард Кори». Теперь о главном событии: когда я вернулась на студию «Двадцатый век Фокс», чтобы продолжить работу над фильмом «Что-то должно случиться», исполнительным директором и заведующим производством оказался Петр Леватес, в прошлом ответственный за рекламу, которому, на мой взгляд, не следовало менять свою профессию. Он известен своей враждебностью к актерам и, встретив меня на съемочной площадке, не делал секрета из того факта, что я нахожусь на верхней строчке списка тех, кого он не уважает. Это как раз то, что мне сейчас нужно — кто-то еще, ненавидящий меня.
Люблю,
Мэрилин.
Примечание аналитика: Получив это письмо и прочитав стихотворение, я сразу же направила Мэрилин следующую телеграмму:
«Пожалуйста, снимите трубку телефона. Позвоните мне немедленно».
Доктор Дарси Дейл.
Она действительно позвонила мне, и у нас был короткий разговор, суть которого сводилась к ее комментарию:
— Вы не понимаете шуток, леди?
— Это было не очень смешно, Мэрилин, — ответила я.
— Сожалею об этом, — сказала она и собиралась повесить трубку.
— Подождите секундочку, Мэрилин, — попросила я, — пожалуйста, больше никаких шуток.
— Хорошо, — ответила она. — Я обещаю.
Так почему я не уверена?
28 мая 1962 гДжек, забыть его нельзя.
Джек приходит торопливо.
Джек, он делает меня
Беззащитной и счастливой!
Уважаемая Психоаналитик,
Мне нужно немного вернуться назад, чтобы ввести вас в курс дела. 23 апреля 1962 года, примерно за четыре недели до празднования в Мэдисон-Сквер-Гарден, был первым днем запланированного начала производства фильма «Что-то должно случиться». Вы, вероятно, не знали об этом? Я проснулась в ужасном состоянии. Я позвонила продюсеру Генриху Вайнштейну и сообщила ему, что у меня острая вирусная инфекция и я не смогу прийти на работу в этот день.
Видимо, я подхватила простуду во время недавней поездки под дождем в Нью-Йорк к Ли Страсбергу, куда я отправилась, чтобы пройти с ним мою новую роль. Кажется, некоторые бактерии решили поселиться в моем носу. Я была не в восторге от новых квартирантов. В конце концов, они даже арендную плату мне не платили.
Со студии «Фокс» ко мне домой направили штатного доктора Ли Сигела. После осмотра он рекомендовал мне оставаться в постели целый месяц, а студии — отложить первый день съемок. Но режиссер Джордж Кьюкор отказался следовать совету врача. Вместо этого он переписал расписание и начал съемки сцен без моего участия.
Каждое утро в семь тридцать он звонил Сид Чарисс, чтобы она немедленно пришла в павильон звукозаписи, где проходили съемки эпизода с двумя детьми, строящими дом на дереве. Я могу представить себе, как Сид проклинала меня! Сожалею, Сид! В твоем постоянном присутствии на съемках действительно не было моей вины. И в том маловероятном случае, если бы ты прочитала это, ты бы поняла, что я действительно была слишком больна для работы.
В течение следующего месяца съемки продолжались практически все время без меня, так как я появлялась в павильоне лишь время от времени из-за высокой температуры, головных болей, хронического синусита и бронхита. К сожалению, производство отставало на десять дней от графика, в чем, как это ни странно, обвиняли меня. Как будто я заболела нарочно!
К тому времени бюджет был уже в значительной степени перерасходован, а сценарий все еще не закончен полностью. Они переписывали его по ночам, очень расстраивая меня тем, что каждый день приходилось запоминать новые реплики вместо заученных старых и репетировать совершенно новые сцены. Несмотря на мои физические проблемы, я проводила большую часть моего времени на съемочной площадке, работая над ролью в моей гримерке с Паулой Страсберг, моим постоянным репетитором по драматическому искусству.
Люблю,
Мэрилин.
30 мая 1962 гЯ — это мое тело,
Только посмотри:
Я — лишь мое тело.
Ну, и я внутри.
Уважаемая Психоаналитик,
После моего возвращения из Нью-Йорка я решила оказать фильму рекламную поддержку, сделав нечто, чего никогда раньше не делала ни одна крупная голливудская актриса и что, кстати, весьма меня позабавило. В сцене, где Эллен плавает ночью, я зову своего мужа Ника через окно спальни присоединиться ко мне в бассейне. Не зная, что я купаюсь обнаженной, Ник просит меня выйти из воды и лишается дара речи, когда я появляюсь в чем мать родила.
Для меня был изготовлен специальный гимнастический костюм, но вы знаете меня. Я бы ни за что не согласилась сниматься в нем. Поэтому я просто сняла трико и плавала голая. Съемочная площадка была закрыта для всех, кроме самых необходимых сотрудников.
С одним значительным исключением. Я попросила пропустить фотографов из нескольких журналов, и после окончания съемочного дня они фотографировали меня, плавающей обнаженной в бассейне, затем как я выхожу из него и вытираюсь.
Мне нравится, как я выгляжу в этой сцене. Если вы извините мне недостаток скромности, особенно меня впечатлил эффектный изгиб моей спины, который я раньше не замечала. После того как я похудела, я снова полюбила свое тело.
Но догадайтесь, что мне больше всего понравилось в этой фотосессии? Уверенность, что их публикация затмит Лиз Тейлор на первых страницах всех изданий. Но не унывай, Лиз! Это же хорошо, что фотографии мои, а не твои. Вы можете представить толстушку Лиз Тейлор в обнаженном виде, доктор?
Это будет первый озвученный голливудский кинофильм, в котором одна из самых популярных звезд появляется в обнаженном виде. Все слишком волновались об этом. А я думала: «Подумаешь!»
Люблю,
Мэрилин.
23 июня 1962 гС днем рождения меня,
С днем рождения меня.
Мне сегодня тридцать шесть лет —
Ничего грустней нет.
Уважаемая Психоаналитик,
1 июня 1962 года, в день моего тридцатишестилетия, Дин Мартин, Уолли Кокс и я снимали сцену во дворе. Моя дублерша Эвелин Мориарти достала торт, приобретенный на фермерском рынке в Лос-Анджелесе всего за семь долларов. Иллюстратор студии нарисовал карикатуру: обнаженную меня с полотенцем, на котором было написано: «С днем рождения (Костюм)». Она была преподнесена мне в качестве поздравительной открытки и подписана всеми актерами и членами съемочной группы.
