— Но почему «Куманинская»? — крикнул ему в след Куманин. Тот оглянулся:
— Да у нас тут все куманинское. Деревня была Куманино на этом месте, давно еще, при этом… как его?
— При царе, — подсказал Куманин.
— Во-во! — согласился прохожий и твердо взял курс на гастроном.
Куманин поехал в указанном направлении и быстро добрался до здания «куманинской богадельни».
Когда-то это был одноэтажный дом со встроенной церковью, которую, естественно разрушили и надстроили еще один этаж. Большие окна первого этажа теперь забраны решетками. На крыльце лениво курили двое милиционеров. Чуть в стороне от официальной вывески «Отделение УВД при Поселковом совете» красовалась небольшая, но ясно видимая мемориальная доска. Не вылезая из машины, Куманин прочел: «В этом здании в декабре 1917 года большевик Нефедов А. М. организовал первое отделение ВЧК Серпуховского уезда». Поэтому, решил Куманин, поселок и называется Нефедово, но почему до этого он назывался Куманино? Надо будет выяснить.
На стене бывшей богадельни белой краской, как раз между милицейской вывеской и мемориальной доской было начертано: «Коммунаров 21». В поисках дома No 5 Куманин поехал по этой улице дальше. Если не считать бывшей богадельни, все остальные дома в проезде Коммунаров были деревянными, разной степени сохранности, все почему-то светло-зеленого цвета, как солдатские палатки. Дом N 5 оказался в самом конце улицы, которая упиралась в лес. Его окружал небольшой палисадник из реек, за которыми виднелись цветочная клумба, несколько грядок и кустов смородины. В глубине двора длинноволосый бородач колол дрова и складывал их в поленницу.
Сергей Степанович развернулся на дороге, подъехал прямо к мосткам, ведущим к калитке через придорожную канаву и остановил машину. Через несколько минут он уже входил в открытую калитку, вызывающе поигрывая ключами от машины.
Бородач перестал колоть дрова, едва увидев остановившуюся у калитки машину, и застыл с топором в руке, глядя настороженно и с любопытством на приближающегося Куманина.
— Чего надо? — не очень любезно приветствовал он Сергея.
— Пименов Феофил Пименович — это вы?
— Допустим, — ответил бородач, постукивая обухом топора по ладони левой руки.
— Тут на углу вашей улицы, — сухо произнес Куманин, — находится отделение милиции. Вашу машину красного цвета мы найдем потом, а пока оформим задержание — вами совершена квартирная кража со взломом вчера вечером в Москве. Собирайтесь.
— А ты не боишься, — поинтересовался Феофил, — что я сейчас тебя благославлю топором по башке? Ворвался ко мне во двор, да еще угрожаешь.
— Не боюсь, — признался Сергей. — Думаю, у вас хватит ума этого не делать. Топор может превратиться в вещественное доказательство, при воспоминании о котором вам всю оставшуюся жизнь будет икаться. Да и отобрать его у вас дело секундное. Продемонстрировать?
— Не надо, — глухо произнес Феофил, всаживая топор в плашку. — Я мать предупрежу, можно?
— Если не возражаете, — улыбнулся Куманин, — я пойду с вами. Мне не хочется гоняться за вами по местным огородам.
Феофил ничего не ответил, и они вместе вошли в дом.
— Мама, — обратился Феофил, — в Москву съезжу ненадолго. Тут товарищ приехал…
Из угловой комнаты, тяжело ступая на больных ногах, вышла старушка лет шестидесяти пяти. Бросив взгляд на Куманина, она спокойно спросила:
— Опять что ли забирают? Собрать теплое белье и харчей?
Говоря честно, Куманин не знал, что ему дальше делать с Феофилом. Везти его в Москву? Но куда и к кому? Фактически Куманин являлся потерпевшим и по закону должен был вызвать милицию по факту квартирной кражи, написать заявление, указать подозреваемого и ждать результатов следствия. Самостоятельно задерживать Пименова он не имел права и отлично понимал, пользуясь, как обычно, полной юридической безграмотностью советского населения, он хотел лишь припугнуть Пименова, чтобы затем вытянуть побольше сведений. Сейчас Куманин решил отвезти Феофила в местное отделение милиции, чтобы тот почувствовал свою вину, побеседовать с ним в кабинете местного начальника, предварительно выпроводив того (если он на месте) покурить на улицу. На прощание у него была заготовлена сакраментальная фраза: «Пока идите домой. Когда понадобитесь, мы вас вызовем».
Поэтому Сергей продолжал молча стоять в дверях, стараясь не глядеть ни на растерянное лицо Феофила, ни на его мать, собирающую сынку вещи и продукты в рюкзак. Его немного удивило, что женщина не причитала, ни задавала никаких вопросов, будто ее не интересовало, куда и на сколько так неожиданно увозят ее сына, и что он в конце концов, натворил. Только позднее Куманин узнал, что у Клавдии Ивановны — так звали мать Феофила — был в этом отношении большой опыт: пять арестов мужа, арест старшего сына, так и пропавшего в зоне, да два ареста самого Феофила. И это не считая десяти лет, которые она сама провела в лагере. Хорошо, что она тогда не задавала никаких вопросов, поскольку блефующий Куманин не знал бы, что на них ответить.
— Пошли что ли? — сказал Феофил и обернулся к матери. — Ты не волнуйся, мам, это какое-то недоразумение…
Старушка ничего не ответила, только покачала головой и вздохнула. «Ну и сволочь! — подумал Куманин — в чужую квартиру влез с монтировкой и что-то еще говорит о „недоразумении“.
— Кстати, — сказал он, — диссертацию Шестаковой захватите, пожалуйста. И поехали.
— С чего вы решили, что она у меня? — пробормотал Феофил.
— Давайте не будем терять времени, — поморщился Куманин, — не принимайте меня за дурака. Вы оставили у меня в квартире столько отпечатков пальцев, что лучше бы сразу выложили паспорт. Берите диссертацию, и поехали! Не обыск же у вас делать с понятыми. Ведь, если мы начнем искать диссертацию, то найдем еще много интересного. Как вы считаете, Феофил Иванович?
— Послушайте, — ответил Феофил, — зачем вам эта диссертация? Надя Шестакова — на пороге фундаментального открытия в области психиатрии. Если она попадет к вам, то исчезнет в ваших подвалах, как десятки тысяч других погубленных авторов вместе со своими работами. Вы же арестовали Шестакову. Так оставьте хотя бы ее работу, чтобы можно было довести ее до конца.
— С чего вы взяли, что мы арестовали Шестакову? — перебил его Куманин.
— А куда же она девалась? — вопросом на вопрос ответил Феофил.
— Хочу выяснить это у вас, — сказал Куманин, — Я надеялся застать здесь и вас, и ее. Ведь она тут бывала?
— Бывала и не раз, — подтвердил Феофил, — но где она сейчас, не знаю, поверьте. Вы же Надин одноклассник, работаете в КГБ. Ваша фамилия Куманев? Надя мне немного о вас рассказывала.
