Июнь. 2004 г.
Александр Трифонов «И свет во тьме, как прежде не погас…»
Нам не дано оценить величие и неповторимость тех, кто живет рядом с нами. Так бывает всегда, что ж поделать – природа человеческая неизменна.
Алепино – ныне совсем уж небольшое село. Здесь в крепком, с каменным цокольным этажом доме, недалеко от полуразрушенного храма, который стоит на берегу заросшего ряской деревенского пруда, началась жизнь Владимира Солоухина. Вместе с другими деревенскими мальчишками он бегал по окрестным проселкам босиком, удил рыбу, ходил в лес по грибы, по ягоды. Но и став уже известным писателем, барином себя не держал – с мужиками на День Победы бредешком процеживал умирающий пруд, пил водку, закусывая жареными карасями тут же, на свежей травке. Писал об этом сочно и вкусно, но и с оттенком горечи… Нынче Владимиру Алексеевичу исполнилось бы 80 лет.
По этому случаю 14 июня на родину писателя съехалось множество народу из окрестных сел, Владимира, Москвы и еще невесть откуда. И звучали над прудом, над домами и домишками сельскими, отдаваясь в лугах, разные голоса. В том числе и голос самого писателя: «…Я родился на владимирской земле, в крестьянской семье. И это большая удача, потому что я не могу пожаловаться на свою жизнь. Я считаю, что жизнь у меня сложилась в общем-то удачно. Но не благодаря тому, что было вокруг и через что я шел в течение своей жизни. А может быть, и вопреки этому. Потому что действительность не сильно одаривала нас положительными эмоциями. Во время коллективизации, раскулачивания мне было 6–7 лет. Я помню это прекрасно, и это чистая случайность, что я и другие крестьяне уцелели. Других бросили в тайгу и тундру вместе с шестью миллионами крестьянских семей… Еще перед глазами стоит картина сбрасывания колоколов по всей России. Я помню, как в нашем селе срывали с колокольни замечательные колокола…
…Когда ходил по владимирским проселкам, фактически открывал свою Родину». К юбилею Солоухина во Владимире была переиздана одна из его самых знаменитых книг – «Владимирские проселки». Но организаторы юбилея, видимо, не решились пустить ее в продажу тут же, при великом скоплении земляков и почитателей, – столь мизерным оказался тираж. Солоухин завещал похоронить его на сельском погосте. Он любил приходить сюда, на окраину села, на взгорье, поросшее соснами, подолгу сидеть, любуясь дух захватывающим простором, размышлять о чем-то своем, сокровенном. Эти размышления рождали книги, которые долго еще будут жить не только на Владимирщине. Они, как и сам писатель, как и память о нем, уже принадлежат человечеству. На кладбище, где упокоился прах Владимира Алексеевича под вековыми соснами, отслужили панихиду.
В райцентре Ставрово, в местном краеведческом музее открылась постоянная экспозиция, посвященная жизни и творчеству Владимира Солоухина. Экспонатов пока небогато, но устроители надеются на помощь друзей, знакомых и поклонников таланта писателя. Семен Шуртаков, известный писатель, лауреат Государственной премии, друг и однокурсник Солоухина по Литературному институту, вспоминает: «Мы познакомились в августе 1946 года. У доски, где вчитывались, холодея от ожидания, в списки зачисленных. “Ну что, хлопец, прошел?” – раздалось у меня за спиной. Я обернулся – на меня смотрел улыбчивый, русоволосый, в гимнастерке со следами недавно снятых погон, парень. Ну а я был в тельняшке – только демобилизовался с Тихоокеанского флота. Я-то нижегородец. И спросил у него: не земляки ли мы? Он ответил, нарочито “окая”: я с Володимирщины, нас разделяет только речка Клязьма. Значит, мы с тобой самые близкие земляки… Так началась наша дружба, которая и со смертью Володи не закончилась, – тихо говорил Семен Иванович. – Тропа к его могиле не зарастет. Видите, с каждым годом сюда приходит все больше людей. Это означает, на мой взгляд, не только благодарную память, но и то, что все большее число соотечественников разделяет взгляды Солоухина, его позицию. Его отношение к России, его боль и надежду».
В этой поездке познакомились мы с Михаилом Мендоса-Бландоном, президентом Благотворительного фонда «Энциклопедия Серафима Саровского». Его история сама по себе замечательна. Отец Михаила, революционер из Никарагуа, учился в Москве, а после учебы решил вернуться на родину к привычной деятельности – террору и борьбе. Но мама маленького Миши Любовь Васильевна, не разделяя намерений супруга, осталась в Москве и ребенка не отдала. Глава интернационального семейства, как говорят, сгинул, сойдя с трапа самолета в Никарагуа. Дальнейшие поиски результата не дали – революция… Михаил помнит и чтит отца, но считает своей Родиной и единственной страной, где живет и собирается жить, – Россию. Вместе с женой Мариной и матерью растит шестерых детей – четверых мальчиков и двух девочек. С Владимиром Алексеевичем он познакомился еще будучи студентом. Конец восьмидесятых – пора больших надежд всего общества, время, когда Солоухин публично провозгласил идею воссоздания храма Христа Спасителя – символа, как он говорил, красоты, веры и памяти народной. Михаил Мендоса с друзьями взялся помогать писателю.
– Мое личное знакомство с Солоухиным нельзя считать совершенно случайным, – вспоминает Михаил Орландович. – Мама очень любила и продолжает почитать его. Как-то один из моих приятелей принес зачитанный толстый журнал, в котором была опубликована повесть Солоухина «Черные доски». Она меня потрясла… Впервые мы встретились и познакомились в 1988 году, когда я помогал С. А. Шатохину и Ф. Я. Шипунову в организации вечера, посвященного 70-летию А. И. Солженицына. О нем уже говорили, но еще шепотом. Вечер был, как теперь выражаются, несанкционированным, за нами откровенно следили. Но пришли и выступили многие достойные люди – писатели Валентин Распутин, Владимир Крупин, Леонид Бородин, только что вернувшийся из мест заключения… Выступил и Солоухин. После этого мы встречались много раз, беседовали, я был приглашен в его дом. Но, признаться, так и не осмелился воспользоваться приглашением. Знаете, как в молодости бывает: еще не вполне осознаешь, с кем тебе повезло быть знакомым. А еще думаешь – так будет всегда, еще успею. Теперь очень жалею, что не успел. Все оборвалось в начале апреля 1997 года, когда Владимира Алексеевича не стало. В первую годовщину его смерти мы приехали в Алепино только с Мариной. На первых «Солоухинских чтениях» народу было не много. Не скрою, меня это задело. Уже на обратном пути мы решили – теперь ежегодно будем заказывать автобусы, пригласим друзей и знакомых писателя, знатоков его творчества, членов нашего православного братства «Во имя преподобного Серафима Саровского». С тех пор так и делаем. Нынче я был приятно поражен масштабом «Чтений». С нами приехали писатель А. Н. Стрижев и поэтесса Людмила Барыкина, издавшая в 1997 году книгу Солоухина «Последняя ступень», кинорежиссер и поэт А. Васильев, общественный деятель С. А. Шатохин, да всех не перечислить. На следующий год постараюсь привезти с собой еще больше ценителей наследия Солоухина.
