В это время открытия делаются в основном только для себя: как выглядят горы, океаны, города, поля, течения, пыльные бури, пожары, и только после, накопив необходимый опыт, сможешь оперировать своими знаниями и выдавать продукцию. При этом все зависит от исходного объема твоих знаний в тех или иных областях. И если на первых порах ты не в состоянии обращаться с этим миром явлений природы, то при настойчивом желании, наблюдая регулярно те или иные районы, процессы, в зависимости от своей натуры, увлеченности, будешь самообучаться. В конечном итоге выйдешь, как и везде, через большой труд на уровень открытий в понимании нового мира вначале для себя, а затем через обобщения, анализ, систематику и на научное собирательство сведений, важных на Земле. Иначе окажешься просто созерцателем, останешься исполнителем, слугой приборов. По тогда через некоторое время взвоешь от своей беспомощности, потому что, если ты не имеешь достаточных исходных знаний для самообразования, то есть, не зная языка, не сможешь общаться с этим миром, установить контакт с ним, а значит, мыслить, творить, и, естественно, признав свое поражение, ты потеряешь интерес к окружающему, а значит, и к существованию пусть даже в нормальных, комфортных условиях. Зачем все это? Это можно сравнить с тем, как если бы ты попал в мастерскую, где есть разнообразный инструмент, материал, в общем, все необходимое, чтобы работать, а навыка, умения, опыта нет, и через некоторое время эти прекрасные возможности начнут раздражать, как бы все время напоминая тебе о твоей несостоятельности и беспомощности. Знаешь, для чего все это, а сделать ничего не можешь.
Пока мы, космонавты, — специалисты в области техники, а профессия требует от нас понимания научных задач и их решения в самых разных областях знаний о Земле, о человеке, о космосе, так как потребности в высококачественной научной информации из космоса не позволяют ждать, когда придут узкие специалисты. А это произойдет обязательно потому что возможности космонавта как наблюдателя почти исчерпаны. Но будет заблуждением считать, что их приход даст резкий скачок, так как, имея фундаментальные знания в одном, они не обладают инженерным кругозором, комплексом необходимых знаний, навыков и опытом, каким обладает профессиональный космонавт. Кроме того, при исследовании из космоса информация каждого из специалистов замешана в общем планетарном объеме и надо еще научиться взглянуть на свои задачи с этого уровня.
А это не так просто, как кажется, — посмотрел на Землю и сразу начал видеть разломы, течения, явления в атмосфере и т. д. Взгляду исследователя со станции все представляется в сложной взаимосвязи геологических структур с метеорологией, изменением цвета воды и структур ее поверхности, характером рельефа дна, цветовой окраски ландшафта в разное время года с геоморфологией, состояние атмосферы и ее динамики в зависимости от активности Земли, положения Столица, места наблюдения и многих других факторов. При этом процесс наблюдений все время идет в движении по орбите с довольно большой угловой скоростью — 4 градуса в минуту, для сравнения, при полете на самолете эта величина составляет всего 0,2 градуса в минуту, и поверхность Земли под нами за каждый виток смещаются на 23 градуса за счет ее вращения. Поэтому постоянно изменяются район наблюдения, условия освещения Солнцем, состояние облачности, что часто требует от нас умения опознавать нужный район и работать в разрывах облачности,
Профессиональный космонавт — это быстро подстраивающаяся система, он научен работать с любой информацией, какой бы области она ни касалась, при любых условиях наблюдения. Сегодня любой специалист в длительном полете, кроме того, должен еще нести определенную нагрузку по обеспечению жизни на станции и ее работы. Уметь общаться с Землей, знать хотя бы в минимальном объеме основные системы станции, корабля, выполнять профилактические работы с оборудованием. При этом всегда возможны аварийные ситуации, которые могут возникнуть в любое время суток и застать тебя в любом месте станции и даже вне ее. Пока экипаж мал, узкий специалист, несомненно, будет снижать надежность обитаемой космической системы, так как при своей ограниченной инженерной подготовке вряд ли сможет оценить степень опасности аварии, а поэтому не сумеет синхронно и быстро работать с основными членами экипажа. Так что еще неизвестно, кого эффективнее и надежнее использовать в длительном полете — профессионального космонавта, подготовленного для научных исследований, или специалиста в определенной области, подготовленного к длительному космическому полету.
2 °CЕНТЯБРЯ[17]
Встали в 5.30. Утром стыковка с «Прогрессом-15». Прием грузового корабля всегда волнующее событие. С ним приходят новые приборы, а это значит новая интересная работа. Приходят и приятные для нас вещи: это сюрпризы товарищей, почта из дома, свежая пресса. Этот корабль важен для нас еще тем, что он последний и от него зависит, окончится ли наш полет на 130 сутках или будет продолжаться до завершения 175-суточной программы, так как он везет топливо, продукты, воду и т. д. И когда он состыковался, на душе стало легче, значит, полет продолжается, а остальное в наших руках.
Вот мы говорим: пришел грузовик, а как он пришел, как «Прогрессы» находят нас в космическом пространстве, стыкуются с нами? Поясню-ка это. Грузовик после старта в течение двух суток, выполняя маневры по командам с Земли, переводится на попадающую траекторию. Чтобы процесс сближения проходил управляемо и в момент стыковки были обеспечены заданные требования по точности и скорости касания, за 20–30 км до станции на «Прогрессе», как и на «Союзе», включается радиотехническая система «Игла», а дальше проходит взаимный поиск, так же, как я рассказывал раньше, когда писал о приходе экспедиции посещения. После захвата сигналов друг друга между кораблем и станцией начинается непрерывный обмен — ретрансляция. На станции радиосигналы грузовика обрабатываются для получения информации о дальности, скорости и угловом положении корабля, — что мы видим на приборах, и возвращаются обратно.
То же самое с радиосигналами происходит на грузовике, только с вычислением большего количества параметров, которые используются его автоматикой для управления процессом сближения. Все, тропка проложена. Корабль сближается и стыкуется, а мы только наблюдаем.
Все-таки интересно наблюдать процесс сближения, когда ты сидишь в станции. Развороты на корабль проходят с потряхиванием, скрипом, как в вагоне поезда на стрелках. При срабатывании двигателей ориентации слышны глухие удары по корпусу, как в барабан. Ускорение во время разворотов приличное, и все, что не закреплено, начинает летать, того и гляди что-нибудь по лбу ударит, если зазеваешься. Прошла стыковка. Причаливание смотрел в иллюминатор из отсека ПРК, к стыковочному узлу которого шел грузовик. Красиво.
