Может быть, прикованный к постели Донни Рэй пробуждал у него воспоминания о полиомиелите? Или его трагическая смерть навеяла мысли о Джио? На самом деле выбор Копполы всегда определялся чем-то б
ольшим.
Как и предполагает фабула юридического триллера, Руди вступил в бой со страховым гигантом, защиту которого вел ловкий юрист Лео Драммонд (актер Джон Войт), и дни напролет они сражались в суде.
Может быть, Коппола и не поднялся до таких творческих высот, как при работе над «Крестным отцом», однако он нашел свое прежнее «я» в привычном хаосе съемок. Это видно по созданию прекрасных натуралистичных персонажей; по использованию загруженных обычными людьми мест Мемфиса (съемки шли на Рождество 1996 года). Это также заметно по небольшим смелым решениям, которые значительно улучшают отснятый материал. Например, он ненадолго привлек к работе Элмера Бернстайна, который написал для фильма музыку в стиле 1950-х годов с «джазовым привкусом». А еще это отражается в той моральной неопределенности, которой заражены представители закона. Оказывается, правосудие может быть на стороне того, кто больше заплатит! Сардоническое выступление Руди на суде (благодаря сотрудничеству Копполы с журналистом Майклом Герром) превратилось в размышление об этой проблеме юриспруденции.
Не забывал Коппола и о своих старых хитростях. Перед тем как снимать сцену, в которой Руди собирается уволиться, Фрэнсис отвел в сторону Дэймона и невозмутимо ему сказал: «Слушай, студия так недовольна отснятым материалом, что они подумывают заменить тебя Эдвардом Нортоном». В другой раз перед тем, как известная актриса Вирджиния Мэдсен в роли свидетельницы вышла на трибуну для перекрестного допроса, он заставил актеров ее оскорблять. А еще он был готов выбросить в мусорное ведро книгу, по которой они снимали фильм… Прочитав описание противостояния в зале суда, он понял, что путь Руди к победе выглядит слишком легким. Поэтому он переписал сорок страниц сценария заковыристым юридическим языком и добавил несколько оплошностей, помешавших быстрому продвижению героя к победе. Актеры не были в восторге оттого, что им пришлось заново учить диалоги…
Дэймон в роли Руди был отличным выбором. Руди – самый порядочный персонаж, который когда-либо появлялся на экране в фильмах Копполы, и ему хотелось сделать так, чтобы в образе этого героя проглядывал намек на Джеймса Стюарта или на Майкла Корлеоне перед его падением. Студия настаивала, чтобы эту роль сыграл Шон Пенн или Эдвард Нортон, но это были актеры провокативного типа, с которыми Копполе было бы нелегко справиться. ДеВито, Войт, Дэйнс, Рурк, Мэдсен, Рой Шайдер, Дин Стокуэлл и не указанный в титрах Дэнни Гловер в роли судьи, не кривящего душой, создали прекрасный ансамбль ветеранов.
Возможно, фильм был «чересчур хорошим» или оказался в тот момент неуместным… А может быть, популярность Гришэма уже пошла на убыль. Так или иначе, прекрасная экранизация Копполы – возможно, лучшая из всего, что было снято по произведениям Гришэма, – принесла лишь 45 миллионов долларов.
Конечно, в съемки то и дело вмешивалась жизнь. Пока Коппола снимал триллер о маленьком человеке, который борется с корпоративным гигантом, его сага о Пиноккио с участием компании Warner в один прекрасный день дошла до суда. Коппола выиграл 20 миллионов долларов в качестве компенсации за ущерб и еще 80 миллионов долларов в качестве штрафов (эта сумма могла составить целый бюджет фильма, если не двух). Но качели судьбы снова сменили подъем в судьбе режиссера на спад: Warner использовала все свое влияние, чтобы обжаловать решение суда, и в итоге Коппола остался ни с чем. Что не так уж сильно отличалось от итогов проката фильма «Благодетель»…
* * *
Однажды поздно вечером в Париже, куда Коппола и Элинор приехали продвигать фильм «Благодетель», они проходили мимо кинотеатра, где в полночь должен был состояться показ раскрученного научно-фантастического блокбастера Люка Бессона «Пятый элемент». За билетами уже выстроилась очередь. Купив у ближайшего уличного торговца блинчики, они решили присоединиться к просмотру.
В фильме был размах, что-то этакое привлекательно-европейское и декадентское в подходе к формуле «Звездных войн» (оператором визуальных эффектов был Билл Нил, брат Элинор), хотя смысла в этом было мало.
После выхода из кинозала к ним подошла группа молодых людей. Самый смелый твердым голосом обратился к Копполе: «Мы изучаем кино. Я хочу быть режиссером. Ваши фильмы повлияли на меня больше фильмов всех других режиссеров. Я смотрю их снова и снова. Но зачем вы сняли «Джека»?»
Когда они переходили улицу у своего дома, еще один молодой человек тоже набрался храбрости и подошел к Копполе.
«Мой любимый ваш фильм – «Расти Джеймс», – сказал он, имея в виду «Бойцовую рыбку», которую так называли во Франции. – Но зачем вы сняли «Джека»?!»
На следующее утро Коппола долго размышлял об этих встречах. Действительно, почему он переключился на коммерческие фильмы? Почему он со времен «Разговора» не написал ни одного оригинального сценария? Теперь Голливуд был одержим концептуальным кино, где все упиралось в задачу найти подходящую звезду. Режиссером мог быть кто угодно.
Элинор попыталась было его утешить, процитировав одну из импровизаций Брандо, которая вошла в «Апокалипсис сегодня»: «Ты когда-нибудь думал о настоящей свободе? Свободе от чужих мнений?»
Он печально покачал головой. «Но это ведь тоже мое мнение. Я подвел их… Хуже того, я подвел себя. Мне нужно было все время создавать оригинальные работы».
Глава 10. Новые «негодники»
«Девственницы-самоубийцы» (1999), «Агент Стрекоза» (2001)
Она всегда опасалась неизбежных ярлыков, и прежде всего главного из них – «папина дочка». Вступив в период подросткового бунта, София раз за разом повторяла, что нет, она не хочет быть режиссером: «В моей семье все работали в кино, так что это обстоятельство сделало меня менее склонной к данному искусству». София Коппола гордилась своей инаковостью. Она делает свое дело. Она актриса, фотограф, модель, модельер, икона стиля – только не знает, что из этого подходит ей больше всего.
Но он пришел, этот порыв, это несчастье. И выхода не было. Она должна была снять фильм.
Книгу порекомендовал ей Терстон Мур, солист группы Sonic Youth, которая участвовала в показе ее моделей одежды в Лос-Анджелесе. Ей понравилась обложка – просто золотые волосы и две полоски с названием и именем автора.
«Девственницы-самоубийцы» Джеффри Евгенидиса нашептали Копполе секреты, которые, как она убедилась, оказались чистой правдой. Это была история пяти сестер Лисбон, эфемерных светловолосых созданий, похожих на ангелов, которые живут со своими строгими родителями-католиками в зеленом пригороде города Гросс-Пойнт, штат Мичиган, в залитых солнцем 1970-х годах. И это была
