Вместе со сменой руководства федерального правительства наступил конец послевоенного периода не только для ФРГ, но и для нашей службы. Профессор Эрхард, которого я считаю высококвалифицированным экономистом, не стал столь уж активно использовать нашу службу как одно из важнейших государственных учреждений. Очевидно, он по-иному представлял себе деятельность разведки.
В начале ноября в далеком Южном Вьетнаме личный режим Дьема сменила военная хунта. Сам Дьем был убит. Последовали волнения военных и преобразование правительства. Они парализовали государственную власть и боеспособность армии, а вместе с тем дали толчок такому развитию событий, которое обусловило распространение вооруженных стычек по всему Вьетнаму и в конечном счете привело к вьетнамской войне.
Однако событием года, имевшим всемирно-историческое значение, было, без сомнения, убийство 22 ноября в Техасе американского президента Джона Кеннеди. В эти дни я поддерживал особо тесные контакты со своими американскими партнерами не только для того, чтобы выразить им сочувствие нашей службы, но и, прежде всего, для принятия мер на случай возможных попыток Советов использовать в своих интересах это тяжелейшее потрясение на Западе. Но советское руководство в тот момент уже столкнулось с большими внутренними затруднениями, приведшими в следующем году к мировой сенсации.
Во второй половине 1964 года события стали сменять друг друга настолько быстро, что потребовалось напрячь все наши силы, чтобы внимательно проследить за ними от начала и до конца и тщательно проанализировать их. Но еще до этого, а именно 26 июня, по телевидению показали давно готовившийся фильм «От организации Гелена до Федеральной разведывательной службы». Его просмотрело, как и ожидалось, огромное число зрителей. Лента получила положительные отзывы.
В свое время после посещения нас редакторами телевидения Гюнтером Мюггебургом и Рудольфом Релингером я пришел к решению, согласовав его, разумеется, с ведомством федерального канцлера, дать положительный ответ на просьбу о съемках телефильма, посвященного ФРС. Обоим журналистам разрешили, естественно в известных пределах, ознакомиться с деятельностью службы. Сегодня можно сказать, что тогда на меня посыпались самые разные предупреждения, как бы это нам не повредило. Прежде всего речь шла о съемках в Пуллахе в течение нескольких субботних и воскресных дней. Я хладнокровно реагировал на все эти сигналы, так как убедился в том, что, несмотря на критический подход к ФРС, Мюггебург и Релингер ответственно относятся к порученному делу и правильно расценивают оказанное им доверие.
Демонстрацией телефильма мы преследовали цель пойти навстречу многочисленным пожеланиям общественности узнать правду о нашей службе и одновременно развеять тенденциозные представления и толки о ней. Вместе с тем показ ленты означал начало нового этапа нашей пропагандистской работы среди населения ФРГ и ГДР. Мне хотелось также противопоставить сенсационным боевикам о шпионах и диверсантах реальный фильм о деятельности современной внешней разведки. К тому же, если раньше без пикантных историй с женщинами не мыслилась ни одна шпионская кинокартина, то в шестидесятые годы в качестве шпионов на экране мелькали жестокие, безнравственные скандалисты и драчуны, что способствовало созданию имиджа нашей службы в отрицательном свете. Я твердо убежден в том, что телефильм о ФРС привнес многое в правильное понимание публикой деятельности нашей службы и помог устранить многие ложные представления о ней.
Через пятьдесят лет после начала Первой мировой войны инцидент в Тонкинском заливе стал детонатором, взорвавшим пороховую бочку на Дальнем Востоке. Боевые действия во Вьетнаме развивались стремительно и уже вскоре потеряли характер гражданской войны. В начале 1965 года при определенных обстоятельствах они могли бы поставить мир на грань нового мирового вооруженного конфликта. Ибо прямо или косвенно в результате оказания мер поддержки и помощи вьетнамцам на юге разделенной страны бок о бок с ними стояли США, а на севере – Китайская Народная Республика и Советский Союз. А это было опасное противостояние. И хотя театр военных действий отстоял от нас очень далеко и было трудно вести постоянное наблюдение за этим регионом, мы все же должны были использовать любые возможности, чтобы увязывать бои в Индокитае с важнейшими событиями, происходившими в мире, для правильной оценки международной ситуации. Известно, что события в разных регионах земного шара взаимосвязаны. Поэтому происходившее в Юго-Восточной Азии сказалось и на Европе.
В оценке обстановки нами постоянно подчеркивалось – и это я отстаивал непреклонно, – что только вмешательство США предотвратило потерю всего индокитайского региона для свободного мира. Остается открытым вопрос, позволили бы или нет Советы, располагавшие сильным влиянием в Северном Вьетнаме, начать там китайцам агрессию, которая могла бы привести к захвату ими всего Индокитая, включая Таиланд. Из многочисленных донесений и заслуживающей доверия информации было известно, что тогдашнее китайское руководство рассматривало захват прилегающих к южным границам Китая районов Индокитая и Бирмы лишь как первый этап своих экспансионистских планов. На втором этапе предполагалось овладеть «окраинными позициями», под которыми подразумевались Южная Корея и Тайвань.
Эти планы исходили из предпосылки, что после их осуществления стратегически важное островное государство Индонезия само по себе отойдет к коммунистическому Китаю. Более двух с половиной миллионов коммунистов Индонезии только и ждали, когда пробьет час «освобождения».
Тогда я одобрял американское вмешательство, так как считал: надо удержать Вьетнам во что бы то ни стало. Но мне не нравился способ ведения там войны, который избрал Вашингтон. Администрация США поначалу слишком часто оглядывалась на мнение мировой общественности по вьетнамскому вопросу, которое нередко было вовсе не бесспорным. В результате Вашингтон не смог решить исход войны в свою пользу, хотя численность американских войск во Вьетнаме превышала полмиллиона солдат и офицеров.
21 сентября 1964 года в Восточном Берлине умер Отто Гротеволь, видный социал-демократ, в течение долгих лет премьер-министр ГДР, один из основателей Социалистической единой партии Германии, которая была создана из членов прежних коммунистической и социал-демократической партий. Тяжело больной, он в последний год своей жизни в политическом плане был уже «мертвецом».
Гротеволь старался иметь в составе своего кабинета ведущих деятелей так называемых буржуазных партий в качестве своеобразной маскировки. Одним из них был министр иностранных дел Лотар Больц, председатель восточнозональной Национал-демократической партии Германии (НДПГ). Он старался проводить относительно умеренный курс, не забывая при этом осторожно прощупывать ФРГ. Однако этого не хватило, чтобы обеспечить возможность Гротеволю совершить побег на Запад, как удалось его заместителю профессору Херману Кастнеру, представителю Либерально-демократической партии Германии (ЛДПГ).
