Хозяйка явно знала, как произвести впечатление на людей, жаждущих приобщиться к мистическому. Черные драпировки спадали со стен тяжелыми складками. Все тонуло в полумраке, свет шел только от четырех свечей по краям массивного четырехугольного стола, расположенного в самом центре комнаты. Также на столе, покрытом темно-синим бархатом, лежали череп, кинжал и колода карт. Но не они поражали вошедших, а необычный хрустальный шар, который, казалось, светился сам по себе, отбрасывая странные лучи по бархату стола.
Мадемуазель Ленорман опускалась в кресло у стола, брала карты и неожиданно легко и изящно перемешивала их своими толстыми пальцами. Впрочем, иногда гадалка не притрагивалась к картам. В сущности, это было ей и не нужно. Она могла предсказывать по руке, по числам, умела составлять гороскопы по звездам. Могла и вовсе увидеть будущее, глядя на пролетающее облако или просто в темноту. Словом, ее таланты были неисчислимы, а опыт огромен – ведь она занималась предсказаниями всю жизнь, с раннего детства.
Само ее появление на свет несло печать таинственного. Мари-Анна Аделаида Ленорман родилась 27 мая 1772 года в деревушке Флёр-де-Алансон близ города Алансона, что в 50 лье от Парижа. Место это издавна славилось как мистическое. Здесь регулярно рождались странные девочки, обладавшие даром предсказания. Однако страх перед их не обычными способностями частенько заставлял родственников выгонять этих «ведьм» из дома. Зная это, жена местного торговца мануфактурой Франсуа Ленормана, едва забеременев, начала молиться о рождении мальчика. Но Господь, видно, не желал одаривать ее наследником. На восьмом месяце беременности женщина, потеряв сознание, упала. Придя в себя, решила, что уже потеряла ребенка. Но вышло по-иному. Младенец все-таки родился, но оказался калекой: одна нога короче другой, правое плечо выше левого. И что хуже всего – это была девочка!..
С первых лет родители не сводили с дочки глаз. Та вела себя странно: никогда не играла с другими детьми, зато часами размышляла о чем-то, забившись в угол. Любой человек, на которого хотя бы мимолетно обращала внимание девочка, невольно вздрагивал: казалось, ее взгляд буквально проникал в душу. К тому же крошечная Мари-Анна всегда могла точно сказать, что произойдет завтра или через неделю, какая будет погода, как пойдут дела в лавке отца. Однажды тот сунул куда-то кошелек да и забыл. И тогда дочь, не сомневаясь ни секунды, указала за изголовье кровати. Там и нашлась пропажа. А матери Мари-Анна призналась, что слышит мысли людей и даже звуки, которые издают разные предметы. Родители всполошились – такие странности не к добру! Решено было отдать девочку на воспитание в близлежащий монастырь сестер-бенедиктинок – пусть сам Бог разберется в ее невероятных талантах.
Монастырь встретил Мари-Анну сурово. Как и другим воспитанницам, ей пришлось спать на жестком матрасе, изнурять себя постами, часами простаивать в молитвах. Голые коленки застывали на каменном полу. Изношенная монастырская одежка не спасала от вечных сквозняков. Но хуже всего было то, что и в монастыре Мари-Анна не нашла родственной души. Девочки пугались ее, воспитательницы сторонились. Даже настоятельница, получившая большой вклад от папаши Ленормана, не скрывала своей ненависти – монахине казалось, что эта некрасивая и неприятная девочка видит ее насквозь. Не раз она сурово наказывала ненавистную воспитанницу, сажая ее в карцер. Девчонка должна была сломаться! Но она держалась. Только опускала глаза и шептала молитвы. И неизвестно, во что вылилось бы это странное противостояние, если бы однажды настоятельница не услышала, подойдя к келье сестры-кастелянши, срывающийся шепот: «Матушка скоро покинет нас…» Проклятая девчонка опять пророчествовала! А кастелянша, глупая овца, вечно жалеющая воспитанниц, внимала дурацким словам. Надо было бы войти да наказать обеих, но тут девчонка прошептала: «Матушку ждет повышение, ее назначили в богатый монастырь на Луаре. Завтра и приказ привезут!»
Настоятельница отпрянула от двери. Уже два года она страстно мечтает о повышении. Неужели это сбудется? Если нет, она покажет этой «пророчице»!.. Но наутро в монастырь пожаловал вальяжный посланник архиепископа. Взглянул на всех свысока, но протянул послание, запечатанное перстнем монсеньора. Настоятельница судорожно вскрыла пакет, и строки заплясали перед глазами – права оказалась девчонка: перевод в монастырь на благословенной Луаре!
С приходом новой настоятельницы жизнь Мари-Анны изменилась. Ее определили в помощницы к сестре-библиотекарше. Вот тогда-то девочка впервые и увидела книги. Они стояли на стеллажах, плотно прижатые друг к другу, но каждая завораживала своим, только ей присущим светом и звуком. Мари-Анна глотала их, как голодный пищу. Разговаривала с ними, как с друзьями и учителями. Освоила латынь и греческий, научилась стихосложению и тайнам траволечения. И узнала неожиданное: оказывается, были и другие люди, такие же странные, как она, умеющие предсказывать будущее. Особенно поразила воображение девочки знаменитая Хильдегарда, средневековая аббатиса из немецкого города Бингена, записавшая в одной из книг свои многочисленные видения и пророчества. «Лица, которые я вижу, – утверждала Хильдегарда, – я воспринимаю на физическом уровне, глазами… и ушами моего внутреннего «я» на виду у всех и в том месте, как пожелает того Господь!»
Прочтя это признание, Мари-Анна весь день ходила сама не своя. Значит, такое все-таки бывает: не сумасшествие, не бред, а видения, которые посылает сам Господь. Бог, а не дьявол! А значит, этого дара нужно не бояться, а пользоваться им, чтобы помогать людям. Так Мари-Анна осознала свое предназначение. И, словно поняв, что она усвоила урок, судьба вновь изменила ее жизнь – отец забрал дочь из монастыря.
В родительском доме и случилось самое главное событие в жизни Мари-Анны: она нашла колоду игральных карт. Любой другой увидел бы в них просто 36 разукрашенных листочков. Но не эта девочка. Она оказалась природной гадалкой. Никем не обученная, она изобрела собственную систему гадания и обрела в ней весь мир. Каждая карта воспринималась ею как особая дверь, за которой скрывалось то или иное событие. И 36 карт, словно разноцветные осколки, складывались в единую мозаику судьбы. Однажды они снова сложились в перемену жизни.
Отец умер, когда Мари-Анне исполнилось 17 лет. И сразу же выяснилось, что никто из семейства Ленорман торговые дела вести не способен. К тому же грянула революция. И тогда Мари-Анна сделала неожиданное: забрав семью, переехала в Париж. Казалось бы, именно в центре революции – наибольшая опасность. Но странная девушка решила по-иному – в огромном городе легче всего затеряться.
