«Жангада», к сожалению, ничего к достижениям писателя не прибавила.
Опять игра с неким зашифрованным документом, случайно попавшим в руки откровенного негодяя — капитана Торреса, охотника за рабами.
Очередная криптограмма насторожила Этцеля.
Не многовато ли криптограмм? Читатели от них устали.
Но писатель отбивался как мог: «Главный интерес "Жангады" — как раз в бесконечных попытках расшифровать загадочный документ. Вспомните, в новелле "Золотой жук" всего тридцать страниц, причем десять из них заполнены цифрами. Эдгар По прекрасно понимал, что весь интерес — в разгадке…»
Замысел романа «Школа Робинзонов» Этцель тоже подверг разносу.
Где содержание? Где новые идеи? Где философия? Что получат из романа читатели?
«Философский подход, — возражал Жюль Верн, — только утяжелит роман. Я задумал "Школу Робинзонов" исключительно как веселую и забавную шутку. Философия в приключениях. Я просто брал всякие ходячие факты из "Робинзона Крузо", "Швейцарского Робинзона", из "Двенадцатилетнего Робинзона" и прочих робинзонад, чтобы все, что раньше в этих книгах подавалось всерьез, превратить в веселую мистификацию…»
В июле 1882 года вышло в свет, может, не самое заметное, но чрезвычайно романтичное произведение Жюля Верна «Зеленый луч». В связи с его публикацией критики немало попортили крови писателю, но роман этот Жюль Верн любил. Он был частью его жизни, поскольку в основу легли давние путешествия писателя в любимую им Шотландию.
Художник Оливер Синклер и его подруга Елена Кэмпбелл влюблены в море.
О море, море! Оливер Синклер глубоко убежден, что написать море под силу только величайшему мастеру. А может, даже и величайшему мастеру совершить такое не под силу, ведь море не имеет постоянного цвета, оно как огромное зеркало всегда отражает в себе небо — то серое, то голубое, то облачное. Как уловить все его нежнейшие оттенки? Как увидеть, понять основной цвет? Может, обратиться к зелени, к чистому изумруду? Но море бывает и бледным, и ярким, и почти неслышимым, и яростным. Оно бывает величественным и коварным. Иногда солнечный луч — последний, закатный — может окраситься над морем в необыкновенный зеленый цвет. А по древней шотландской легенде, тот, кому выпадет счастье увидеть зеленый луч, навсегда получит волшебный дар свободно читать в чужих сердцах…
Рядом с Оливером и Еленой в виде некоего духовного противовеса постоянно находится еще один необычный герой — некий Аристобулус Урсиклос, тоже из Шотландии, из Демфриза.
«Этому джентльмену было от роду двадцать восемь лет; он никогда не знал молодости, и, по всей вероятности, ему не суждено было знать и старости: он точно родился в том возрасте, в котором должен был оставаться всю жизнь. Наружность его была ни хороша, ни дурна, лицо не имело в себе решительно ничего привлекательного или выдающегося, за исключением, может, только носа, который был так короток, что казался снятым и приставленным с другого лица. Волосы этого странного господина были слишком белокуры, и из тех ста тридцати тысяч волос, которые, по последним статистическим данным, должны украшать каждую отдельную человеческую голову, у него осталось не более шестидесяти тысяч, считая и жиденькую бороденку; глаза его были совершенно бесцветными и безжизненными — одним словом, если бы человек этот был создан обезьяной, то он был бы самым красивым экземпляром этой породы животных и, может быть, одного его только недоставало последователям Дарвина для подтверждения его теории».
Добавим, что Аристобулус Урсиклос не глуп.
К тому же далеко не беден и происходит из хорошей семьи.
Чем не пара Елене Кэмпбелл? Чем он для нее так уж нехорош?
Нуда, зануден. Нуда, бывает скучным. С видом невыносимо высокомерного педанта может часами давать длиннейшие объяснения всему, что попадается ему на глаза.
Но ведь и Елена Кэмпбелл не подарок.
Ей бы ясно и просто ответить своим весьма экзальтированным дядям — братцам Сэму и Сибу, озабоченным ее будущим: «Мне выйти замуж за мистера Аристобулуса Урсиклоса? Да нет! Никогда!» Но она ничего такого определенного не говорит.
Она внимательно присматривается.
«Выйти замуж за Урсиклоса? Да ни за что!»
Но на всякий случай добавляет: «Ну, может, пока… не увижу зеленый луч!»
Братья в принципе не против, пусть ищет свой волшебный зеленый луч. Тем более что мисс Кэмпбелл совершенно безразлично, куда для этого надо ехать. Увидит ли она зеленый луч в Ирландии, во Франции, в Шотландии или в Испании, — какая для братьев разница? Вот они и отправляют доставляющую им хлопоты племянницу в морское путешествие. Но не одну, конечно, а в компании с Аристобулусом Урсиклосом и художником Оливером Синклером.
Эдинбург, Глазго, Клайд, Дамбартон, Гринок, Арран, Кинтайр, залив Файн, Обан, остров Сейл, остров Иона, остров Стаффа, снова Обан, Делмели, Глазго…
Такие путешествия просветляют душу.
В таких путешествиях сложно оставаться бесстрастным.
Конечно, Елена и Оливер нежно и страстно полюбили друг друга.
Ведь они не где-нибудь, а в Шотландии. А Шотландия сама по себе — удача. Нигде человек не чувствует себя так легко, так свободно, как в благословенной Богом Шотландии. Где бы путешественники ни находились, мисс Кэмпбелл каждый день ходит любоваться закатом в надежде, что солнце в последнюю минуту бросит на нее, наконец, свой волшебный зеленый луч. А Оливер Синклер берет с собой мольберт и делает наброски живописных местечек…
«Так прошло 26, 27, 28 и 29 августа, и никто не соскучился, несмотря на то, что погода все время была пасмурная. Мисс Кэмпбелл была очень счастлива тем, что могла покинуть весь этот суетный и любопытный люд, толпящийся в приморских городах; она могла здесь гулять в домашнем платье, без шляпы, и этим давать Оливеру Синклеру возможность любоваться своей хорошенькой белокурой головкой, повязанной широкой голубой лентой. И Оливер Синклер действительно любовался ею, вполне отдавая себе отчет в том глубоком впечатлении, которое она неизменно производит на него. Художник и мисс Кэмпбелл часто просиживали целые часы после захода солнца на какой-нибудь высокой прибрежной скале, любуясь первыми часами спускавшейся на землю ночи…»
Ах, зеленый луч!
Ах, пещера Фингала!
С приключением в пещере Фингала связана история одного невинного литературного обмана.
Добропорядочность Этцеля, его желание десять раз причесать текст, ведь книга в будущем попадет в руки незрелых молодых людей, не раз вызывали протест в душе бывшего парижского прожигателя жизни. Жюль Верн не всегда мог высказать свой протест, не всегда мог доказать свою правоту, поэтому шел на всяческие ухищрения. Так он скрыл присутствие Эстель в романах «Париж в XX веке», «Плавающий город», «Замок в Карпатах», так он поступил и в романе «Зеленый луч».
