Несколько лет от Сергея Эфрона не было никаких вестей. Он сражался с большевиками. Сначала на Дону, затем в Крыму. В конце концов он разделил горькую долю тысяч и тысяч соратников по оружию, оказавшихся в эмиграции. Более четырех лет продолжалось это молчание.
11 июля 1921 года она получила письмо от мужа, эвакуировавшегося с остатками Добровольческой армии из Крыма в Константинополь. Затем он оказался в Чехии. Весной 1922 года Марина получила разрешение покинуть Россию и выехала с Алей в Берлин. Супруги воссоединись, Сергей должен был учиться в Праге, где он получал стипендию. Они переехали в глухую деревушку под Прагой. Жить здесь было дешевле, все равно они еле сводили концы с концами.
Трехлетнее пребывание Цветаевой в Чехии – затяжная борьба с бытом, постоянная необходимость отвоевывать себе место и время для творчества. Все считают ее сильной, выносливой, да и сама она называет себя семижильной. Но кто бы знал, как нелегко дается ей эта сила. Как хочется иногда почувствовать себя слабой, беззащитной – все тем же ребенком, который мечтает укрыться от земных забот под ласковым материнским крылом.
В 1925 году у Марины Цветаевой родился сын, Георгий, которого в семье называли Мур. Вскоре семья переехала во Францию. Марина боготворила сына, и это отношение сохранилось на всю жизнь. Цветаева приносила ему в жертву все – вплоть до стихов. «Он не должен страдать от того, что я пишу стихи, – пусть лучше стихи страдают!» – писала она в одном из писем. Мур стал центром ее жизни, средоточением чувств, мыслей, мечтаний.
В Париже Марина еще сильнее почувствовала тиски нищеты. Даже ее друзья заметили, что она постарела и не следит за собой. В поисках заработка Марина Цветаева пыталась войти во французскую литературу, однако попытка напечататься не удалась. Редкой возможностью достать деньги были литературные вечера. Сергей не стал главой и кормильцем семьи, его интересовала политика, а в политике – СССР. В дочери Марина Цветаева также не могла найти единомышленника. Повзрослевшая Аля разделяла взгляды отца. Девушка стремилась в советскую Россию. Рвался туда и маленький сын Мур, чувствуя настроение взрослых, просил маму переехать в Россию. 15 марта 1937 года Ариадна выехала в Москву, первой из семьи получив возможность вернуться на родину. Эфрон был завербован и начал работать на НКВД. Так сложились обстоятельства, что ему пришлось срочно и тайно бежать в СССР.
Цветаева прекрасно понимала – ничего хорошего там их не ждет. Выбора, однако, не было. Она должна находиться там, где муж.
Теперь Цветаева верила только своему таланту. Она жила надеждой, что со временем сын станет на ее сторону и, более того, займет ее место. Видимо, такова была судьба Марины Цветаевой, что никто из детей не унаследовал ее дарования. Вступая на борт парохода, который увозил ее на родину она подвела черту семнадцати годам эмиграции и всей своей жизни: «Это – последний ее конец».
Вернувшись в Москву в 1939 году, Цветаева первым делом узнала об аресте сестры, который произошел еще в 1937 году. Знай она об этом раньше – возможно и не решилась бы приехать, но было уже поздно. Встретившись с мужем и дочерью, Цветаева поселилась на даче в подмосковном Болшеве. Аля Эфрон вспоминает это время как один из самых счастливых моментов жизни. Однако радость продолжалась недолго – 27 августа 1939 года арестована Ариадна, а 10 октября 1939 года – Сергей. Измученная Цветаева больше не могла творить. Теперь она жила только для того, чтобы собирать ежемесячные посылки в тюрьму мужу и дочери.
Больше Марина Цветаева не видела ни дочь, ни мужа. Аля была приговорена к восьми годам лагерей за шпионаж, Сергея Эфрона расстреляли 16 октября 1941 года на Лубянке, когда немцы максимально близко подошли к Москве; Ариадна после пятнадцати лет репрессий реабилитирована в 1955 году.
Оставшись вдвоем с сыном, Марина Ивановна тщетно ищет работу Печатать ее никто не решается. Жилья своего тоже нет. С огромным трудом удается найти какую-то жилплощадь. Да и то на время. Некоторое время они существовали впроголодь; бывая в гостях, Цветаева иногда брала со стола еду и прятала в сумку, чтобы накормить сына.
С конца 1939 года Марина Цветаева живет с сыном в Москве. В отношениях с ним у нее стали возникать сложности. С младенчества Мур привык быть в центре внимания, а, имея такую гениальную мать, он не мог быть обычным. Разочаровавшись в советской действительности, Мур срывал недовольство на матери. Избалованный и эгоистичный, он часто был груб и раздражителен с ней. Обладая острым холодным умом и блестящей эрудицией, он тем не менее не вызывал у людей симпатии. С началом войны тоска от одиночества и боль за мужа и дочь усугубилась тревогой за Мура. Во время налетов он вместе с другими подростками дежурил на крыше дома. Марина Цветаева буквально сходила с ума от страха за сына.
Эвакуированы Цветаева с сыном были в татарский городок Елабугу. В Елабуге Марину Цветаеву подкармливала местная милиционерша в обмен на помощь по хозяйству. Затем Марина поехала в соседний городок Чистополь искать жилье и работу – там жили московские литераторы. Цветаева получила разрешение на прописку и написала заявление с просьбой устроить ее работать судомойкой в столовую для писателей. Все хуже становились отношения с сыном, который уже прямо обвинял мать в том, что она «испортила ему жизнь», стала помехой в его, Мура, жизни.
31 августа 1941 года поэтесса покончила жизнь самоубийством.
Марина Цветаева ушла из жизни, спасая или, по крайней мере, облегчая жизнь своего сына. Убедившись, что сама уже не может ему помочь, более того, – мешает репутацией жены врага народа, она принимает роковое решение, лелея надежду, что Муру без нее скорее помогут. Она оставила три предсмертные записки. Записка сыну: «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже… Передай папе и Але – если увидишь, – что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик». Записка Асеевым: «Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына – заслуживает». Записка «эвакуированным»: «Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет».
Мур почти сразу же уехал в Москву потом в Ташкент. В 1943 году он ушел на фронт. Георгий Эфрон был убит в 1944 году в Белоруссии.
Ариадна, реабилитированная в 1955 году вернулась в Москву подготовила к печати издания сочинений матери. Она была хранительницей архива Цветаевой, оставила воспоминания, опубликованные в журналах «Литературная Армения» и «Звезда».
В 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, установила крест на Петропавловском кладбище в городе Елабуге «между четырёх безвестных могил 1941 года».
