– Конечно, мне очень хотелось бы увидеть на экране чисто научный фильм, – говорил Циолковский, ознакомившись со сценарием, – но такой фильм был бы доступен только узкой аудитории специалистов, зато фильму научно-фантастическому обеспечена огромная массовая аудитория. Такой фильм дает очень интересное и полезное зрелище и, несомненно, остановит внимание зрителей на вопросе межпланетных сообщений.
И художник Ю. Швец и оператор А. Гальперин не пренебрегли ни одной из деталей, которыми щедро одарил их Циолковский. Увы, сам Циолковский не дожил даже до кинополета в космос. Фильм «Космический рейс» вышел на экраны через год после его смерти – в 1936 году.
Но, разумеется, не только кинематографисты спешили в космос. Твердыни незримых бастионов штурмовали и ученые. В тиши архивов хранится немало писем молодых людей, чьи удивительные достижения сегодня потрясают мир. И хотя еще не пришло время назвать их имена, ничто не мешает нам рассказать об их взаимоотношениях с Циолковским.
«Мы уверены, – писали в 1934 году в Калугу молодые инженеры, – в блестящих перспективах развития реактивного летания в нашей стране. Наши ракеты должны летать выше и дальше, чем ракеты какой-либо другой страны в мире... При помощи реактивных моторов будут успешно решаться новые задачи, связанные с созданием советских стратонавтов, что подготовит почву для осуществления самой смелой идеи, над которой Вы много лет успешно работаете, – идеи межпланетных сообщений».
Это письмо прислали Циолковскому делегаты Всесоюзной конференции по изучению стратосферы. Молодое поколение будущих покорителей космоса избрало своего духовного наставника почетным председателем президиума конференции, прислав ему делегатский билет номер один.
Циолковский не смог воспользоваться приглашением – помешала болезнь. Но ученый оценил оказанное внимание. Бережно хранил Константин Эдуардович пригласительный билет. Он лежит сейчас в архиве. И невольно испытываешь волнение, взяв его в руки. Ведь среди имен тех, кто выступал на конференции с докладами, есть и имя выдающегося советского ученого, академика Сергея Павловича Королева.
Из тринадцати докладов, заслушанных за два дня конференции, доклад С. П. Королева был, пожалуй, важнейшим: «Крылатая ракета для полета человека». Опыт, уже накопленный по ходу постройки своих собственных планеров, материалы испытаний бесхвосток Черановского, на которые ГИРД поначалу намеревался поставить ракетный двигатель, соображения, впоследствии использованные в работе над ракетопланом РП-318, – такова была канва этого интересного сообщения. На строго научной основе докладчик провел анализ весовых и аэродинамических характеристик ракетоплана, обрисовал особенности и возможности избранной им схемы.
Читал ли Циолковский этот доклад? Вероятно, нет, хотя его можно было прочитать в №7 «Техники воздушного флота» за 1935 год. К тому времени Константин Эдуардович был уже тяжело болен и работал мало. Однако есть все основания полагать, что основные мысли Королева были ему известны. Наверное, Сергей Павлович многим поделился с Циолковским во время своего приезда в Калугу (об этой встрече он рассказывал впоследствии директору Государственного музея К. Э. Циолковского А. Т. Скрипкину). Есть еще один бесспорный факт: Королев подарил Циолковскому свою книгу «Ракетный полет в стратосфере», изданную в 1934 году.
«Не знаю, как поблагодарить его за любезность, – писал по этому поводу Циолковский писателю В. А. Сытину. – Если возможно, передайте ему мою благодарность или сообщите его адрес. Книжка разумная, содержательная, полезная...»
Стратосфера – верхний слой воздушного покрывала нашей планеты – ждала своих покорителей. Ракеты делали в ту пору лишь робкие, весьма неуверенные шаги. Пальма первенства в стратосферных исследованиях принадлежала воздушным шарам – стратостатам. Постройка первого советского стратостата вызвала горячий интерес. Газета «Техника» обратилась к своим читателям с призывом создать денежный фонд «Штурм стратосферы». «Создаваемый нами фонд, – писала газета, – должен помочь уже в текущем году осуществить полет в стратосферу на аэростате специальной конструкции...»
Это начинание получило жаркое одобрение Циолковского. «Вы проявили такую деятельность и так настойчивы, – писал он в письме, опубликованном в газете „Техника“, – что я не считаю себя вправе более молчать. Удивляюсь и радуюсь вашей энергии. Несомненно, одолению заатмосферного пространства предшествует овладение разреженными слоями атмосферы – стратосферой».
И вот первый советский стратостат набирает высоту. На переполненных улицах Москвы толпятся люди с закинутыми вверх головами. Из автобусов, и трамваев, и автомобилей высовываются любопытные. Над всей Землей летят символические позывные: «Внимание, говорит Марс!»
Почтальон принес Константину Эдуардовичу телеграмму: «Молния. Калуга. Циолковскому. 12 часов 45 минут. Стратостат достиг 19 000 метров. Благополучно идет на снижение. «Комсомольская правда».
Дрожащей от волнения рукой ученый писал ответ: «Приветствую от всей души участников полета. Надеюсь на успех». А когда радио сообщило о благополучном приземлении стратостата, в редакцию «Комсомольской правды» полетела новая телеграмма: «От радости захлопал в ладоши. Ура СССР! Циолковский».
Циолковский с большим интересом следит за высотными полетами. В статье «Победа героических людей» он писал: «...овладение стратосферой дает возможность строить высотные аэропланы (стратопланы), которые будут пролетать громадные расстояния над океаном в немногие часы и даже минуты.
Не меньшее значение полеты в стратосферу имеют и для осуществления моей заветной мечты – полетов стратонавтов в заатмосферные и межпланетные области».
Реальностью стало завоевание стратосферы, на практические рельсы переходила и ракетная техника. Свидетельством тому и некоторые документы, попавшие ко мне вскоре после выхода первого издания этой книги.
29. Факты и предположения
У этих документов необычная, а подчас весьма драматическая история. Ее можно излагать по-разному. Мне кажется, справедливее всего начать рассказ с фотографии, сделанной более тридцати лет назад в Калуге известным советским ученым М.К. Тихонравовым. На снимке рядом с Циолковским – дивизионный инженер Иван Терентьевич Клейменов (генерал-лейтенант инженерной службы, как назвали бы его мы сегодня).
Почему у Циолковского оказался столь почетный гость? Чтобы ответить на этот вопрос, придется совершить небольшой экскурс в историю советской ракетной техники. Истоки ее можно обнаружить в Москве и Ленинграде. Еще в 1927 году в Ленинграде организовалась Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). За деятельностью этой организации, занявшейся проблемами ракетной техники, внимательно наблюдали Г. К. Орджоникидзе и М. Н. Тухачевский.
