- Я с удовольствием. А как на это посмотрит начальство? - спросил Мельников.
Прошло всего несколько минут после разговора, а гвардии старший лейтенант X. С. Сохиев уже сидел перед гвардии майором Б. М. Смирновым и с решительным видом излагал свою просьбу. Слушая его, начальник штаба полка едва заметно улыбался.
- Ну что ж, - сказал он наконец. - Будешь летать с Мельниковым, если он согласен.
Так у Сохиева появился новый штурман, а воздушный стрелок-радист остался прежний - Семен Ломков.
Летать приходилось много. Советские войска все туже сжимали кольцо вокруг восточно-прусской группировки противника. Центром ожесточенных боев стал порт Хель, расположенный в Данцигской бухте. Через него гитлеровцы спешно эвакуировали остатки своих частей. Караваны вражеских транспортов мы бомбили или на выходе из порта, или в открытом море. Иногда успевали за день сделать по два вылета на полный радиус.
От большого напряжения ребята сильно уставали. У Губанова глаза воспалились, его нос казался еще длиннее на осунувшемся лице. Обычно веселый и словоохотливый Сухинин стал молчаливым, а Усенко даже раздражительным. У Кабанова, всегда задорного и энергичного, появилось какое-то равнодушие ко всему.
После непрерывных продолжительных полетов над морем, сопровождаемых почти всегда упорными боями с вражескими истребителями, люди нуждались хотя бы в кратковременной передышке. Но нам было не до отдыха.
Обстановка требовала не ослабления, а еще большего усиления боевой активности. Ни один оккупант не должен был уйти живым из кенигсбергского котла.
Утром 8 апреля воздушная разведка обнаружила у порта Хела два тяжелых крейсера и четыре миноносца. Они маневрировали вдоль косы, обеспечивая погрузку своих войск на транспорты. Такое донесение нас удивило. Обычно боевые корабли противника укрывались в дальних базах, а в Данцигскую бухту заходить не осмеливались. Видно, туго приходилось фашистам, если они решились на такой риск.
И вот мы снова отправились на задание. Три девятки пикировщиков взяли курс на запад, к месту нахождения цели. Туда же, находясь на пятьдесят метров ниже нас, шли две группы "бостонов", прикрываемые "яками". Удар по кораблям мы будем наносить вместе с ними.
Время в полете тянулось медленно. Гладь моря, подернутая мутной пеленой, незаметно сливалась с небом. Приходилось до предела напрягать зрение, чтобы не проглядеть врага.
В воздухе спокойно, а на душе тревожно: что ждет нас впереди? Об этом, видимо, думали и штурман со стрелком-радистом. Но и они так же, как и я, молчат. Мы лишь изредка перебрасываемся короткими фразами. Отвлекаться нельзя, особенно сейчас, когда, по расчетам Губанова, скоро должна появиться цель.
Забрались на высоту три тысячи восемьсот метров. "Бостонов" под нами уже не стало видно. Но что это? На воде появились белые стежки. Присмотрелся. Да это же буруны от судов. Но каких? Тихоходные транспорты оставляют за собой более короткие. Значит, это - крейсеры и миноносцы. Они шли курсом триста градусов, со скоростью примерно десять узлов. Раньше мне не приходилось бомбить такие корабли в открытом море.
- Удирают! - крикнул Губанов, указывая рукой за борт. Вид у него был сосредоточенный, даже суровый.
"Надо передать ведущему", - подумал я, и как раз в этот момент в эфире прозвучала команда:
- Слева наша цель. Приготовиться к атаке!
Оказывается, гвардии майор К. С. Усенко тоже заметил противника.
Первая девятка бомбардировщиков, увеличив скорость, начала разворачиваться на корабли. Полк перестраивался в колонну звеньев. И вдруг вражеские корабли круто развернулись в нашу сторону.
- Верткие, сволочи! - сердито буркнул Губанов, орудуя прицелом.
- Гляди в оба, это тебе не транспорты, - предупредил я штурмана. Но сказал так на всякий случай. Ведь ему самому давно известны тактические приемы неприятеля. Губанов быстро уточнил прицельные данные с учетом нового курса движения цели.
Вокруг самолетов начали появляться темно-серые рваные пятна. Заработали вражеские зенитки. Я бросал машину из стороны в сторону, лавируя между дымными шапками.
Все внимание гитлеровцы сосредоточили на пикировщиках. Они не знали, что в это же время чуть в стороне от нас к ним подходили на малой высоте "бостоны".
Когда "петляковы" первой девятки начали переходить в пике, миноносцы, охранявшие крейсеры, шарахнулись в стороны. Ордер кораблей рассыпался. Настал и мой черед идти в атаку. Штурман вывел самолет на крейсер. Пикируя, я отчетливо увидел перед собой корабль с четырьмя артиллерийскими башнями. Приближаясь, он быстро увеличивался в размерах. Самым важным для меня стало поскорее совместить серебристый крестик прицела с центром крейсера. Но корабль вдруг круто пошел вправо. Я мгновенно довернул самолет. Все! Нажал боевую кнопку. "Петляков" вздрогнул, освободившись от груза, и медленно вышел из пике. Одновременно с нашими на крейсер понеслись и бомбы, сброшенные ведомыми.
Наблюдавшие за задней полусферой Губанов и Лысенко вскоре заметили, как над палубой корабля поднялись клубы черного дыма.
- Одна бомба угодила в крейсер, - доложил Лысенко.
А вскоре последовали два мощных взрыва на соседнем миноносце. Это угодили в цель бомбы, сброшенные самолетами третьей эскадрильи, возглавляемой Колесниковым и Сухановым. Корабль начал разваливаться и на наших глазах затонул.
Не успели фашисты опомниться после ударов, как над ними появились "бостоны". Разделившись на две группы - торпедоносцев и топмачтовиков - они атаковали вражеские корабли под острыми углами и с разных бортов. Гитлеровцы поняли смертельную опасность этого налета и ввели в действие всю свою зенитную артиллерию. Но "бостоны" стремительно сближались с целью на бреющем полете. Тогда фашисты открыли огонь из артиллерии главного калибра. По курсу полета "бостонов" стали вырастать мощные столбы воды, поднимаемые взрывами снарядов. Несмотря на то что условия для прицеливания теперь усложнились, экипажи не свернули с пути. Первыми сбросили свой груз торпедоносцы. Оставляя на воде белесые следы, шесть торпед помчались к кораблям. Спасаясь от них, крейсер лег в циркуляцию. Однако маневр его оказался запоздалым. Одна торпеда взорвалась в носовой части корабля.
Такой удар, правда, был недостаточным для бронированного чудовища. Четыре топмачтовика попытались добить его и, приблизившись на триста метров, сбросили бомбы с бреющего полета. Но в этот раз они промахнулись. Резкими отворотами в разные стороны "бостоны" вышли из атаки и, собравшись в одну группу, взяли курс к родным берегам.
Потеряв миноносец и едва не лишившись крейсера, гитлеровцы ушли в западном направлении. Больше они уже не появлялись у порта Хель.
