После этого на заседании суда главный обвиняемый заявил, что автор анонимного письма Козлову и некий Москалев, показания которого приобщены к уголовному делу, одно и то же лицо. Френкель заявил, что на самом деле это бывший зампред «ВИП-банка» Андрей Ухабов-Богословский. По данным следствия, «свидетель Москалев» заявил следователям, что в апреле 2006 года в кругу нескольких лиц Френкель сказал: «Скоро Козлова не будет, и на его костях многие захотят попрыгать, даже в ЦБ, и мы решим все свои вопросы». Ухабов-Богословский был приглашен в суд и признался, что он и есть Москалев, автор анонимки Козлову. Свидетель заявил суду, что дважды писал Козлову письма.
21 марта 2008 года допросили зампреда ЦБ РФ Виктора Мельникова. Он сообщил, что Козлов сообщал ему о поступавших угрозах, и рассказал, как обвиняемый в организации убийства Френкель ранее пытался решать через руководство ЦБ проблемы прежде принадлежавших ему банков. Защита указала суду на расхождения в показаниях Виктора Мельникова, данных им на следствии и в суде.
На вопрос, знаком ли он с обвиняемым Френкелем, зампред ЦБ сначала ответил коротко: «Видел один раз». Мельников также сообщил суду, что в день убийства, 13 сентября 2006 года, они с Козловым встретились утром у проходной МИДа, где было запланировано совещание, и провели вместе весь рабочий день. «Расстались мы около 17 часов, а в 21.30 я узнал из теленовостей о том, что в него стреляли, – рассказал он. – Хотел бы отметить, что Андрей Андреевич был в тот день угнетенным, весь желтый, говорил: «Надоело мне эту грязь разгребать. Хорошо бы было поменять участок банковского надзора», – добавил зампред ЦБ. На вопрос, слышал ли он от Андрея Козлова об угрозах в адрес последнего, Виктор Мельников ответил: «Да, он делился опасениями. Андрей Андреевич был человеком принципиальным, неоднократно говорил о попытках его физически ликвидировать. Он находился под сильнейшим прессом. Было по меньшей мере семь публикаций о том, что он американский шпион, некие письма в Генпрокуратуру…» На вопрос, говорил ли ему Козлов о поступавших анонимных письмах, зампред ЦБ ответил: «Нет, не говорил. Но я видел принимаемые им меры безопасности: он ездил на бронированном автомобиле, копировал со своего компьютера все данные на флеш-карту».
На предложение рассказать о встрече с Френкелем Мельников ответил: «Мы общались в декабре 2005 года в Санкт-Петербурге на банковском конгрессе. Он подошел ко мне по делам «ВИП-банка». Я ему сказал, что это не тема для кулуарных разговоров, и предложил перезвонить мне на работу. Затем Френкель не раз звонил, мне секретари сообщали, в конце концов, я один раз ответил». В этот момент Виктор Мельников сделал заявление: «Я хочу еще раз отметить, что занимаюсь борьбой с отмыванием грязных денег, меня не интересует человек, меня интересует деятельность банка». После этого Мельников сообщил, что в 2005 году во время приема банков в систему страхования вкладов рассматривался и «ВИП-банк». На вопрос: «Что вы знаете об отношении Френкеля к другим банкам?» зампред ЦБ ответил: «Прослеживалась троица – «Орион», «ВИП-банк» и «Европроминвест» (по версии следствия, эти банки ранее контролировались Френкелем. – Примеч. ред.)». Мельников добавил, что, по его подсчетам, «Орион», «ВИП-банк» и «Европроминвест» «всего за границу мимо таможни отогнали» в сумме около 200 млрд руб.
Затем свидетель рассказал о процедуре приема банков в систему страхования, а также об отзыве у них лицензий. На вопрос: «Если решения принимались коллегиально, то зачем было ликвидировать Андрея Козлова?» – Виктор Мельников ответил так: «Мне приходилось встречаться с банкирами, некоторым из них свойственно персонифицировать зло. Некоторые считали, что Андрей Козлов – зло». «Андрей Андреевич – уникальный человек. До Козлова был один надзор, он оставил нам совсем другой», – отметил свидетель.
После этого суд отклонил ряд вопросов к свидетелю со стороны защиты. Впрочем, защита добилась, чтобы были зачитаны показания Виктора Мельникова на следствии. «Сегодня мы обратили внимание на расхождения в показаниях Мельникова, которые он давал на предварительном следствии и в суде, – сказал адвокат Френкеля Руслан Коблев. – В частности, зампред ЦБ Виктор Мельников, как и многие другие сотрудники Центробанка, допрошенные вскоре после убийства Андрея Козлова, в качестве версии говорили о банковской группе «Дисконт» (в нее входило пять кредитных организаций), счета которой в связи с отмыванием огромной суммы денег Козлову удалось заморозить незадолго до своей смерти, а также инициировать в ДЭБе возбуждение против них уголовного дела. И тогда в своих показаниях Мельников фамилию Френкеля не упоминал. А вот в суде почему-то только и звучала его фамилия». Сам Френкель в суде заявил: «Заказчиком убийства Андрея мог выступить кто угодно, включая любого высокопоставленного сотрудника Центробанка, с кем у господина Козлова были напряженные отношения. И таких в ЦБ не один человек».
Процесс по делу об убийстве Козлова ознаменовался рядом скандалов. 25 марта 2008 года Мосгорсуд закрыл его для публики. Сделано это было по требованию гособвинения для обеспечения безопасности его участников. Дело в том, что после начала слушаний вдова Козлова Екатерина стала получать по телефонам угрозы от неизвестных лиц. В связи с этим она обратилась с заявлением в милицию. Кроме того, обвинение посчитало, что СМИ, освещая процесс, допускают ошибки, а адвокаты, комментируя судебное разбирательство в тех же СМИ, могут оказывать давление на присяжных.
Закончилось скандалом и заседание Мосгорсуда в апреле 2008 года. Сначала главный обвиняемый Френкель заявил, что суд ущемляет его право на защиту, и за пререкания с судьей был удален из зала. Затем после объявленного в процессе перерыва шестеро остальных обвиняемых в знак солидарности с подсудимым Френкелем отказались входить в зал заседаний даже под угрозой применения силы. «Это уже не первый случай, когда мой подзащитный выражает протест по поводу действий суда, – заявил адвокат Френкеля Руслан Коблев. – На протяжении всего процесса суд отказывается допрашивать свидетелей защиты в присутствии присяжных заседателей. Я могу объяснить это только тем, что их показания фактически опровергают всю версию обвинения».
В июле 2008 года председательствующая на процессе Наталья Олихвер сделала сенсационное заявление. Судья сообщила, что занимающие десять томов уголовного дела результаты детализации телефонных переговоров подсудимых по делу признаны недопустимыми доказательствами.
На этом же заседании обвиняемый Борис Шафрай заявил коллегии присяжных, что Аскерова обратилась к нему в начале мая 2006 года, и он сразу начал искать своего знакомого Богдана Погоржевского, однако их первая встреча состоялась только в «середине июня 2006 года» (следствие же утверждало, что заказ на устранение Андрея Козлова был получен киллерами еще 28 апреля 2006 года. – Примеч. ред.). После этих слов адвокат Френкеля Руслан Коблев обратился к суду с просьбой дать разъяснение: как могло получиться так, что если исходить из результатов приобщенной к материалам дела детализации телефонных переговоров подсудимых (они были оглашены другим защитником, Сергеем Гребенщиковым, в самом начале процесса), то слежка за Андреем Козловым началась в конце марта 2006 года, заказ на убийство поступил киллерам 28 апреля, а встреча между посредниками Шафраем и Погоржевским произошла только в середине июня? Отметим, что именно эта встреча, по версии следствия, стала отправной точкой в организации слежки преступников за Козловым.
