на восток. Вследствие этого сильный по составу корпус Боура был изъят из подчинения адмиралу и выдвинут к главной квартире русской армии.
События не заставили себя долго ждать. В начавшейся кампании шведы избрали два объекта для активных действий: строившиеся Санкт-Петербург и морская крепость Кронштадт на острове Котлин с фортом Кроншлот на фарватере, который вел в невское устье. Карл XII продолжал требовать их «истребления» и возвращения в лоно Шведского королевства Ингерманландии.
Весной 1708 года, когда с вод Финского залива окончательно сошел лед, к Березовым островам подошла шведская корабельная эскадра и заняла там позицию. Поскольку она прикрыла с моря крепость Выборг, то можно было ожидать выступления корпуса генерала Любикера.
Однако боевые действия на суше начал не он, а генерал Штромберг, командовавший корпусом, стоявшим в Эстляндии, в Ревеле. Апраксин, создав достаточно сильный отряд, пошел ему навстречу и в бою 28 сентября 1708 года в Ижорской земле у Ракобора (Везенберга, современный Реквере) разбил шведов, отбросив их на исходные позиции к Ревелю. После такого урока Штромберг засел за ревельскими стенами и большой активностью о себе не напоминал.
Лето прошло в небольших стычках, но было ясно, что неприятель готовит крупную операцию против Санкт-Петербурга. Король Карл XII все требовал от Стокгольма уничтожить строящийся город на Неве. Такая информация приходила и по дипломатическим каналам.
В середине октября корпус генерала Любикера (13 тысяч человек) повел наступление со стороны реки Сестра. Одновременно на виду у Кроншлота показалась эскадра адмирала Корнелиуса Анкерштерна в составе 22 вымпелов. Было ясно, что операция одновременно начиналась и на суше, и на море. Но ни Любикер, ни Анкерштерн не смогли взять ни Санкт-Петербург, ни остров Котлин со строившимся там Кронштадтом.
Русские встретили шведский корпус 16 октября у Копорского залива. Адмирал В.М. Апраксин пошел на военную хитрость. Он сделал так, чтобы письмо, в котором речь шла о подходе большой русской армии, попало к неприятелю. Письмо возымело должное действие и на генерала Любикера, и на адмирала Анкерштерна. Они, поддавшись панике, стали спешно сажать корпусные войска на корабли в Копорском заливе. Однако перевозка людей лодками затянулась.
Узнав об этом, Апраксин напал на шведский походный лагерь. В завязавшемся бою противник потерял девятьсот человек убитыми и более двухсот пленными. Остальные, не успевшие погрузиться на корабли, в полном расстройстве бежали из лагеря за реку Сестру.
Две убедительные победы – у Ракобора и Копорского залива обезопасили не только Санкт-Петербург и Кронштадт, но и спасли молодой Балтийский флот от «истребления» в случае удачи задуманной шведами наступательной операции.
Одержанные победы произвели сильное впечатление на царя Петра I. По сему случаю он приказал выбить серебряную медаль за «сбережение Петербурга». На ее лицевой стороне был помещен грудной портрет Ф.М. Апраксина с надписью: «Царского величества адмирал Фе Ма Апраксин. На оборотной стороне изображен флот, построенный в линию, с надписью: «Храняй сие, не спит, лучше смерть, а не неверность. 1708».
В том же 1708 году Федор Матвеевич Апраксин получает высокий чин генерал-адмирала, которого на то время можно считать главнокомандующим морскими силами России на водах Балтики в условиях идущей Русско-шведской войны. На этом высоком посту он оставался до последних дней своей жизни.
В 1709 году по царскому указу новоиспеченный генерал-адмирал вновь руководил кораблестроением на воронежских верфях, занимаясь усилением Азовского флота. Корабелы в Воронеже вновь стали трудиться не покладая рук. За государственные заслуги генерал-адмиралу жалуется чин действительного тайного советника.
За выдающиеся государственные заслуги Федор Матвеевич Апраксин одним из первых «птенцов гнезда Петрова» получает графский титул. Графское достоинство давалось и его прямому потомству.
Находясь в Воронеже, Федор Матвеевич знал о том, как развиваются события в начавшемся Московском походе короля Карла XII, как говорится, из первых рук. Его переписка с царем долгие годы не прерывалась, где бы они ни находились. Так, 24 октября 1708 года Петр I сообщал своему старому и верному соратнику о том, как трудно приходится шведской армии, вступившей на землю Малой России:
«…Неприятель был у Стародуба и всяко трудился своею обыкновенною прелестию, но Малороссийский народ так твердо с помощию Божиею стоит, чево болше ненадобно от них требовать».
Тогда граф Ф.М. Апраксин в силу своего положения не мог участвовать в боевых делах русской действующей армии, которая противостояла главной армии шведского короля Карла XII, начавшего свой Московский поход. Но когда в битве под Полтавой 27 июня 1709 года была одержана великая победа русского оружия, он в числе первых адресатов получит письмо от государя «всея России». Оно датировалось тем же викториальным днем воинской славы России. Всего же было писано царской рукой в тот день несколько писем.
Для Федора Матвеевича это была действительно большая честь. Царь-победитель, еще не имея полных сведений о результатах победной баталии, писал ему из-под Полтавы следующее:
«Господин Адмирал.
Извещаю вас о великой и важной виктории, которую всемогущему Богу, при неописанной храбрости наших солдат, угодно было даровать, при малой потери крови с нашей стороны. Утром на рассвете неприятель с большим… напал (атаковал) на нашу кавалерию со своей кавалерией и своей пехотою, которая (то есть наша кавалерия) сопротивлялась по возможности, но принуждена была отступить, что послужило к погибели неприятеля, ибо он стал фронтом против нашего лагеря, откуда тотчас наша пехота выступила из траншей (ретраншаментов), став глаз на глаз с неприятелем; наша же кавалерия построилась по обеим флангам. Неприятель стал нас атаковать, но наши пошли на него (тронулись) и так его приняли, что живо разбили.
Взято много пушек, генерал-фельдмаршал Реншильд и 4 другие генерала – Шлиппенбах, Штакельберг, Гамильтон и Розен; взят в плен министр граф Пипер со своим сенатором, Гемерлин и Сидергельм тоже взяты, взято несколько тысяч офицеров и солдат, о чем теперь обстоятельно нельзя писать, чтоб сказать кратко, то неприятель совершенно разбит. Что касается короля, то неизвестно еще, у нас ли он или среди разбитого неприятеля, котораго преследуют с кавалериею генералы-лейтенанты князь Голицын и Баур.
С этой у нас неслыханной новой вестью желаю вам много счастья… «чтобы послужило к великой чести». Морскм и сухопутным служителям сим пожелается много счастия.
Питер.
Из лагеря, 27 Июня 1709 года.
P. S. Теперь во истину основание помощью Божиею Петербурга положено. Еще приведен в плен князь Виттенбергский, родственник шведскаго короля».
В 1710 году генерал-адмирал Ф.М. Апраксин командует осадным корпусом русской армии, совершившим ранней весной переход по льду Финского залива с острова Котлин из морской крепости Кронштадт с целью овладеть мощной по тому времени шведской крепостью Выборг. Петр I пытался взять
