Сборник - Пограничники на Афганской войне

Были забавные эпизоды. Один французский дипломат периодически захаживал в наше консульство. Как сейчас помню, он всегда был хорошо одет, элегантен. Один раз он пришел, когда на КПП дежурил прапорщик Александр Гаркун. Гаркун изучал французский и, по идее, должен был понимать француза. Но знаний, видимо, не хватило, и Гаркун щедро сдобрил «французскую мову» русской ненормативной лексикой, полагая, что француз не разберет, что к чему. Неожиданно француз на чистом русском ответил:

– Смотри, я говорю по-русски и не коверкаю твой язык. Так будь добр, не коверкай мой!

Незаметно пробежали полгода. Правительственные войска успешно удерживали большую часть Афганистана. Боев в районе Хайратона и Мазари-Шарифа не было. Проблема пришла оттуда, откуда и не ждали. В один из дней в конце марта 1991 года я находился на очередном дежурстве. Как сейчас помню, был выходной – пятница (мы жили по афганскому «календарю»). Примерно в 8.40 к КПП подъехал БТР. С него спрыгнули несколько солдат-афганцев. Гляжу, они залегают прямо напротив моего поста и готовятся к бою. БТР тоже наводит ствол в мою сторону. Мне не по себе – КПВТ как-никак – любую стену пришибет. А у меня только автомат. Еще свежи были в памяти события мятежа 1990 года. Неужели новый переворот?

В здании, в котором находился мой пост, размещалась резидентура. Поэтому я первым делом сообщил о происходящем шифровальщикам. В случае штурма они должны были первым делом уничтожить все коды. Шифры и аппаратуру засекречивания. Затем сообщил офицеру, отвечавшему за безопасность – полковнику Роберту Францису. Роберт Янович был профессионалом экстра-класса. Он провел в Афганистане восемь лет и умел не терять хладнокровия в любой ситуации. Вот и в этот раз он меня успокоил – ничего не предпринимай, веди наблюдение и докладывай обо всех движениях афганцев.

Между тем к афганскому БТРу подъехал «УАЗ». Из него вышел начальник управления МГБ по северному Афганистану генерал-лейтенант Тадж-Махаммад. Он подошел к переговорному устройству перед воротами и по нему сообщил, что желает побеседовать с моим руководством. Полковник Францис спешно разбудил генерального консула – Олега Николаевича Ильина. Теряясь в догадках – чем вызвана такая военная демонстрация, Ильин и Францис прибежали на КПП. Афганский генерал приказал отвести БТР назад и с возмущением начал что-то объяснять советским представителям. Те в ответ что-то успокаивающе объясняли. После продолжительных переговоров Тадж-Махаммад уехал, забрав свое войско.

Оказалось, что причина утреннего инцидента крылась в хамстве и непрофессионализме одного из советских дипломатов. Рано утром афганский генерал позвонил в консульство по какому-то вопросу. Ему ответил этот самый сотрудник. Сотрудник был недоволен, что ему в такую рань звонит какой-то афганец, и бросил трубку. Упрямый Тадж-Махаммад звонил еще три раза подряд и в конце концов напоролся на нецензурную брань со стороны нашего дипработника. Не стерпев такой наглости со стороны шурави, генерал поехал разбираться, прихватив для верности БТР и взвод солдат. Если бы не генконсул и полковник Францис с их подлинными дипломатическими способностями, можно было не сомневаться – дело могло закончиться маленькой, но скоротечной войной.

Вскоре моя командировка закончилась и я вернулся в Союз. Но по возвращении обнаружил той страны, которую покидал, фактически не было. СССР разваливался на глазах. Представление на награду, которую я заслужил во время командировки, было отклонено. Говорят, в тот момент завернули все представления от КГБ с апреля по август 1991 года – из-за ГКЧП. Было немного обидно, но главное – я вернулся живым и здоровым и увидел своего ребенка, который за время командировки сильно подрос. А вскоре в Афганистане рухнул режим Наджибулы. Капитану Сергею Морозову, служившему со мной в Хайратоне, пришлось участвовать в спешной эвакуации посольства. Из Кабула вылетали чуть ли не под обстрелом. За это Морозова наградили медалью «За отвагу». О судьбе афганцев, с которыми довелось встречаться во время командировки, я ничего не знаю. Надеюсь, их судьба сложилась нормально.

Станковые противотанковые гранатометы.

Юрий Ленчевский. Главный ветеран пограничного содружества «Граница России». № 43 (689). Ноябрь 2008 г.

Геннадий Згерский. Как это было. По обе стороны границы. Москва. Граница 1999.

Геннадий Згерский. Мармольская операция. «Ветеран границы» № 1–2/99, с. 29–30.

Ю. Ленчевский. Я думал о дозорных тропах Родины. «Ветеран границы», май 2003 г., с. 78–79.