Руководители СВАПО, естественно, надеялись использовать территорию независимой Анголы в качестве своей тыловой базы, но в конце 1974 г. ситуация в этой стране была крайне сложной: противоречия между тремя организациями в преддверии независимости обострились и приводили к столкновениям между ними. Как уже отмечалось, в начале 1960-х гг. у СВАПО были хорошие отношения с ФНЛА, но позднее она вошла вместе с МПЛА в группу «подлинных» освободительных движений, сохраняя при этом, по меньшей мере, «рабочие отношения» с УНИТА. Более того, авторы, поддерживавшие Савимби, в частности, Фред Бридгленд утверждали, что СВАПО предоставила УНИТА ценнейшую помощь на первоначальном этапе ее деятельности, включая передачу ей оружия[945]. С другой стороны, Сэм Нуйома в своих мемуарах явно стремится принизить значение связей между двумя организациями: «Те, кто распространяют ложные истории о том, что СВАПО и УНИТА были союзниками, не знают о связи СВАПО и МПЛА, и особенно об отношениях между мною лично и президентом Нето, которые начались намного раньше в Дар-эс-Саламе»[946].
В декабре 1974 г. наши собеседники были озабочены тем, что, по их мнению, Ангола скатывалась к «ужасной гражданской войне»: Мобуту открыто поддерживал ФНЛА, а в МПЛА, которое ранее была «достаточно сильной», произошел «раскол» и часть бойцов в Анголе была на стороне Чипенды. В то же время УНИТА, само существование которого ранее не признавалось («Хотя мы и говорили, что он действовал на юго-востоке Анголы», – добавил Наньемба), стал на равных с двумя другими организациями участвовать в переговорах с Португалией[947].
1975 год был для СВАПО годом больших надежд, но и опасностей. Когда в конце апреля мы встретились в Дар-эс-Саламе с Хификепунье (в те дни он был больше известен как Лукас) Похамбой, членом ЦК и представителем СВАПО (а ныне президентом Республики Намибии и партии СВАПО), он говорил о новых проблемах, вставших перед его организацией: «Мы чувствуем давление от ряда африканских стран, хотя публично мы не говорим об этом». Официально Замбия и некоторые другие страны вели переговоры с Преторией по родезийской проблеме, но руководство СВАПО полагало, что они обсуждают с Форстером и проблему Намибии. Из-за маневров правительств ЮАР и Либерии СВАПО оказалась практически втянута в эти переговоры. Президент Либерии Уолтер Толберт пригласил Сэма Нуйому, чтобы тот «рассказал ему о положении в Намибии», но умолчал, что тремя днями позже туда прибудет Форстер. Похамба был удовлетворен решениями, принятыми незадолго до этого Советом министров ОАЕ на заседании в Дар-эс-Саламе, но добавил: «Как обычно, они их не выполнят»[948].
Дальнейшее ухудшение ситуации в Анголе и ее воздействие на положение СВАПО было предметом обсуждения с президентом СВАПО, прибывшим в Москву в октябре 1975 г. На этот раз, кроме деловой программы, Нуйома смог пройти медицинское обследование и отдохнуть в СССР («Я устал», – пожаловался он)[949]. Президент СВАПО был озабочен усилением поддержки ЮАР со стороны «империалистических стран» – США, Франции, Западной Германии и Великобритании. Говоря о срыве переговоров по Зимбабве, Нуйома отверг возможность подобных переговоров по Намибии: «Враг не искренен».
По его словам, к середине 1976 г. ПЛАН должна была иметь в своих рядах около 8–9 тыс. бойцов, и СВАПО хотело бы направлять больше людей на военную подготовку в СССР, по крайней мере, 200 человек до конца 1975 г. «Для СВАПО единственным решением является вооруженная борьба, сопровождаемая политической работой внутри страны»[950], и эти слова Нуйомы сопровождались передачей довольно обширной заявки на поставки разного рода имущества.
СВАПО надеялась на поддержку от независимой Анголы и уже пыталась создать на территории этой страны опорные пункты. С этой целью Питер Наньемба провел там несколько недель в мае-июне 1975 г.[951]
Нуйома был прежде всего озабочен двумя аспектами ситуации в Анголе: интервенцией ЮАР, причем более глубокой, чем признавала Претория, и «борьбой за власть» между националистическими организациями. «МПЛА – прогрессивная организация, насколько мы знаем, УНИТА тоже может быть назван прогрессивной, а ФНЛА – явно реакционная». Когда его советские собеседники подчеркивали, что МПЛА является массовой организацией и первой начала вооруженную борьбу, Нуйома в ответ говорил о желательности альянса между МПЛА и УНИТА «в наших интересах, в интересах народа Анголы». «У нас есть контакты и с УНИТА, и с МПЛА. Мы сожалеем о столкновениях между ними, но, может быть, положение изменится к ноябрю»[952]. (Как указывалось выше, положение действительно изменилось к ноябрю, но совсем не так, как надеялся президент СВАПО.)
В тот период другие члены руководства СВАПО признавали, что в некоторых районах Анголы она не могла действовать «без сотрудничества с УНИТА», хотя отношения с этой организацией ухудшались, поскольку ее сторонники разоружали сваповцев. Бойцы ПЛАН стали подозревать, что УНИТА «сотрудничает с бурами» и поэтому они «почти сражались с ней»[953].
Трудно сказать, насколько на Нуйому повлияло предпочтение, оказывавшееся МПЛА со стороны Москвы и особенно переданная ему П. М. Манчхой на прощальном ужине, уже после его отдыха информация о направлении в Анголу кубинских инструкторов. Несомненно, однако, что главной причиной сдвига СВАПО в сторону МПЛА было сотрудничество УНИТА с Преторией, так как было совершенно ясно, что ЮАР будет против любого правительства в Анголе, оказывающего поддержку СВАПО. Так или иначе, ко времени провозглашения независимости Анголы выбор был сделан, и, как слышал позднее, немалую роль в этом сыграли командиры ПЛАН, находившиеся на юге Анголы и знавшие реальную обстановку. А в начале февраля 1976 г. Нуйома лично возглавил делегацию СВАПО на международной конференции солидарности в Луанде.
Уже 9-14 ноября бойцам ПЛАН, по словам П. Наньембы, пришлось вести бои с южноафриканцами и их новыми союзниками из ФНЛА – сторонниками Чипенды, то есть бывшими членами МПЛА[954]. Позднее Нуйома утверждал, что своими действиями СВАПО «сдерживала тысячи солдат ЮАР» во время войны в Анголе в 1975–1976 гг.[955]
Это создало основу для более тесного сотрудничества освободительного движения Намибии с МПЛА, и вскоре СВАПО получила возможность создавать на ангольской территории не только лагеря для беженцев, но и сеть объектов ПЛАН. Во время своего следующего приезда в Москву в августе 1976 г. Сэм Нуйома особо поблагодарил КПСС за «смелую позицию в поддержку Анголы. В ответ на победу МПЛА мы усилили свою борьбу»[956].
