6 марта. Событий так много, они так значительны и сюрпризны, что всего и не опишешь. Приходится быть кратким и многое даже совсем не записывать. (Теперь и не различишь при полной свободе печати и слова правду от выдумки.) С вывесок снимают гербы, и с присутствий удаляют портреты не только Николая Второго, но и его предков. Не следовало бы заниматься теперь пустяками, в духе 28 мая 1915 г. Про бывшего царя, его семью и двор пишут в газетах (а особливо в таких, как «Моск. Листок») разные гадости и сальности. Какие инстинкты разжигают, над кем смеются? — «Не над собой ли?» (Велик наш Гоголь и вечен!)
† Вчера на Братском кладбище торжественно похоронили Анания Урсо, Ивана Самсонова и Василия Медкова — солдат, павших на защите революции. Вечная им память!
Сегодня, с полдня, возобновилось трамвайное движение, и жизнь входит в деловую обстановку. Из России отовсюду вести о признании нового порядка, но везде почти губернаторы, полицейские и жандармы арестуются.
7 марта. Митрополиты Питирим и Макарий уволены на покой.
Иностранная печать не очень ярко говорит о нашей революции, но, во всяком случае, приветствует ее и ждет полного успокоения и расцвета наших народностей и природных богатств.
В Ставке состоялось свидание Николая Второго с матерью и прочтение манифестов об отречении. Ждут туда Николая Николаевича, как нового Верх. Главнок.
Немцы отодвинуты французами к востоку, верст на 60. Видимо, Вильгельм спешит ударить на наш фронт, в расчете на нашу растерянность, создавшуюся в революционные дни.
Наконец, получил сегодня первое письмо от своего «господина прапорщика» (теперь уже упразднены «превосходительства» и «благородия») — Пишет из Новограда-Волынского (1112 в. от Москвы и 100 в. от фронта). Письмо помечено первым марта, и о революции в нем ничего не говорится. Должно быть, в тот день там еще все по-старому. Теперь опасность для моего сына и всех «сынков», братий и отцов, находящихся на фронте и близ него, — двойная: со стороны врагов внешних и внутренних. Смилуйся, Боже, над нами грешными!
В газетах процедуру отречения описывают очень трогательно. Царь вел себя очень корректно и как-то по-христиански величаво.
Временное правительство, однако, постановило лишить Николая Второго и его супругу свободы. За ним поехали в Ставку и привезут в Царское Село.
Во Франции образовался новый кабинет, премьер — Рибо.
† В Балтийском флоте все-таки были волнения. Убили самого командующего адмирала Непенина. Об этом новое правительство очень жалеет.
8 марта. Вчера приезжал в Москву Министр юстиции Керенский, был в Городской Думе, которая впервые собралась в новом составе (не так давно кассированном), в судебных установлениях и в Совете рабочих депутатов. Говорил речи, не особенно интересные, но в Совете рабочих сказал, что наш пролетариат должен быть «хозяином страны». Слова знаменательные. Они очень объемисто суммируют засилие рабочих. С самого начала революции было заметно, что наши буржуазные партии ослабли, и выпустили из рук будущую власть. Трудно думать теперь, чтобы у нас обосновалась конституционная монархия. Будет, должно быть, республика, а стало быть, будут и кровопролитные раздоры среди несчастного народа, так долго голодавшего и угнетавшегося. Уже много спора за продолжение войны. Как бы ее не ликвидировали в постыдном для России результате.
Дворцовый комендант Воейков и его тесть министр двора Фредерике — арестованы.
М. В. Челноков сложил с себя обязанности московского комиссара и передал их, с согласия правительства, Н. М. Кишкину.
9 марта. Великая Княгиня Елизавета Федоровна оставлена в своей Марфо-Мариинской обители и продолжает заниматься своей благотворительной деятельностью. Будто бы она, как и большинство членов Романовского дома, порвала с Царским Селом давно уже и стыдилась за поступки своей сестры-Царицы.
Императорские театры переименованы в «Государственные», и Комиссаром Моск. Госуд. театров назначен А. И. Южин.
Бывший военный министр Поливанов занимается теперь в военном министерстве, а Петроградскими войсками командует ген. Корнилов, тот самый, который бежал из плена.
Новое правительство признано уже официально как союзными, так и Центральными державами.
Англичане также наступают на немцев. Значит, на нас действительно надвигается страшная военная гроза. Пронеси, Господи!
10 марта. Сегодня начало весны и должны бы прилететь жаворонки, но их нет не только в воздушном пространстве, но и в булочных. В 2 часа дня мороза 3 градуса. Значит, и холодно, и голодно.
Вчера получил от сына, из деревни Жаровки, на реке Случь, в 3,5 в. от Новоградволынска, письмо от 3-го марта, и странно — ничего не пишет о перевороте. Неужели там все еще «по-старому»? Уже и Царя арестовали и привезли в Царское Село. Как тяжело читать о его позоре! И как безжалостны газеты, сообщающие о нем «всякие скверны». Свергнули с Престола, взяли власть в народные руки, ну и слава Богу, но зачем же лягать, плевать. Теперь он не Царь, а человек… и нужно предать его воле Божией, а не хулиганам на поношение. На грех-то еще, у него все дети больны серьезно. Несчастная семья!
Самое великое, самое отрадное в пережитых днях — это полная отмена смертной казни. Самое печальное — ослабление воинской дисциплины. Правительство, и в частности А. И. Гучков, издало воззвания, предостерегающие от излишних увлечений свободой, стращая народ и войско грозным часом, который приближается в виде беспощадного нажима на наши фронты со стороны немцев. Про народ же и говорить нечего — он предоставлен самому себе — хочешь разбойничай, воруй и сам защищайся от разбойников и воров. Милиция же, своего рода «ревгусары» (моего собственного изобретения эта двусловка, по типу «земгусаров», тоже хватов своего рода), новый повод к обороне желающих от воинской повинности, да и то, говорят, разбегаются, и как ни мудри, а возобновлять институт полиции придется же. Нельзя их роль играть дилетантам.
11 марта. Удивительная погода! На солнце 1 градус тепла, в тени 10 гр. мороза. По крайней мере, было так в 10 ч. утра.
Вместо Эверта Главнок. Западным фронтом назначен Лечицкий.
Войска все уже присягнули новому правительству.
Вчера на митинге кадетов хорошо сказал гражданин Магеровский: «Еще многие понимают у нас свободу лишь под девизом "нраву моему не препятствуй"». Ему, конечно, шикали, но, по-моему, он прав.
Великий Кн. Николай Николаевич, хотя и едет с Кавказа на должность Верх. Главнок., но, как видится, его попросят отказаться от этого назначения. Совет рабочих сильнее министерства большинства.
