Юридически изменение линии наследования было оформлено безупречно. Конечно, можно возразить, что король находился в полной власти герцога Йоркского и на него оказывалось давление. Но первый Ланкастер сам получил трон, неприкрыто угрожая законному королю Ричарду II и требуя его немедленного отречения. Очень вероятно, что на совести Генри Болингброка лежало и убийство свергнутого монарха. Герцог Йоркский, напротив, остался верен своей обычной умеренности и справедливости. Он не требовал немедленного отречения Генри VI, чтобы расчистить себе дорогу к трону, и был готов ждать его естественной смерти. Как выяснилось совсем скоро, эта умеренность стала роковой для него самого.
Укрепившись во власти, герцог счел возможным перевезти жену и младших детей в лондонскую резиденцию — замок Бейнардс. Это был, конечно, не замок в прямом смысле слова, а роскошный городской дворец. Он стоял на берегу Темзы на западной окраине столицы, недалеко от собора Святого Павла и приорства Блэкфрайерз. Бейнардс представлял собой огромное здание, украшенное мощными декоративными башнями и небольшими башенками. На стороне, обращенной к Темзе, находились речные ворота, от которых к самой воде вели широкие ступени. Маленький Ричард, наконец, снова оказался в домашней обстановке, проведя перед тем целый год то под стражей, то под надзором недругов, то в гостях у приверженцев партии его отца. И пусть лондонский замок был для него чужим и незнакомым, все-таки это была семейная резиденция, где свободу мальчика ограничивали только требования родителей и где ему не угрожала никакая опасность. По крайней мере, так казалось самому Ричарду, хотя на деле все обстояло иначе.
Очередной период торжества Йорка вновь продлился недолго. Королева с сыном Эдуардом бежала на север, где собрала сильную армию из отрядов верных ей дворян. Войска йоркистов обманом были завлечены в ловушку и 30 декабря 1460 года разбиты в битве при Уэйкфилде. Многие лорды пали в бою, и среди них оказался сам герцог Йоркский. Эдмунд Ратленд, брат Ричарда, пытался бежать, но на Уэйкфилдском мосту его узнал лорд Клиффорд[28] и заколол кинжалом со словами: «Твой отец убил моего отца, а я, клянусь кровью Господа, поступлю так же с тобой и всеми твоими родными!»{8} Ричарду, графу Солсберийскому, поначалу удалось скрыться от ярости победителей, но вскоре его схватили и казнили.
Головы йоркистских лидеров были отправлены в Йорк и выставлены на всеобщее обозрение — их насадили на колья, установленные на южных городских воротах, носивших имя Миклгейт. Герцог Йоркский подвергся еще более тяжелому оскорблению — его окровавленную голову увенчали короной из бумаги и соломы. С этого момента в войнах Роз наступил психологический перелом. Казни или убийства лордов противной партии после сражений стали обычным делом, что порождало все новые поводы для кровной мести с обеих сторон. Спираль жестокости раскручивалась с каждым новым столкновением. Снисхождение к побежденным после гибели герцога Йоркского вышло из моды.
Отныне главой рода Йорков стал девятнадцатилетний Эдуард, граф Марчский. В битве при Мортимерс-Кросс 2 февраля 1461 года молодой талантливый полководец наголову разгромил одну из армий ланкастриан, которой командовали Джаспер Тюдор, граф Пемброкский, и Джеймс Батлер, граф Уилтширский. Среди прочих в плен попал и Оуэн ап Маредидд ап Теудур, основатель рода Тюдоров. Его обезглавили на торговой площади Херефорда, а затем предали смерти остальных пленников. Однако основная армия королевы Маргариты нанесла 17 февраля во Второй битве при Сент-Олбенсе поражение графам Уорикскому и Норфолкскому[29] и после казни захваченных в плен двинулась на Лондон, разоряя все на своем пути.
Напуганная грозными известиями, герцогиня Сесили решила отослать младших детей подальше от опасности. Ричард и Джордж в сопровождении матери спустились по ступеням замка Бейнардс, ведущим к Темзе. На пристани они попрощались — герцогиня с дочерью Маргарет оставалась в Лондоне, где собиралась ждать Эдуарда Марчского, двигавшегося со своими войсками к столице. Сопровождать мальчиков Сесили приказала доверенному человеку — эсквайру Джону Скелтону. Беглецы взошли на корабль и немедля отплыли в Голландию, надеясь на покровительство Филиппа Доброго, герцога Бургундского[30], благосклонно относившегося к делу йоркистов.
Эдуард подоспел к столице раньше королевы Маргариты. На поле Сент-Джон, примыкавшем к лондонской крепостной стене, собрался народ. Именитые горожане вместе с лордами королевства выступили за низложение Генри VI. Толпа поддержала их предложение короновать Эдуарда и на вопрос, должен ли Генри VI оставаться королем, ответила громкими криками: «Нет! Нет!» Никакой ненависти к королю у англичан не было, а настроение простонародья определялось неприязнью, которую люди испытывали к королеве. Для них она прежде всего была француженкой, то есть принадлежала к нации, исконно враждебной Англии. К тому же они опасались ее твердого нрава и неукротимой жестокости, которая в полной мере проявилась во время марша ланкастрианской армии к Лондону: солдаты повсюду чинили разорение и утеснение простому народу. Не склоняло сердца на сторону Маргариты и ее безразличное отношение к достоянию королевства — она легко пообещала отдать шотландцам за оказанную ей поддержку приграничную крепость Берик (Бервик).
Отложив официальный обряд коронации до окончательной победы, вновь провозглашенный король выступил с войсками на север. Он разгромил 29 марта армию королевы сначала в стычке при Феррибридже, а на следующий день при Таутоне в одной из самых кровавых битв, когда-либо происходивших на английской земле. В ней погибли многие представители английской знати, в том числе лорд Клиффорд — тот самый, что собственноручно заколол Эдмунда Ратленда. Пал в бою и предатель Эндрю Троллоп, переметнувшийся в стан ланкастриан перед битвой при Ладфорд-Бридже. Несмотря на приказ никому не давать пощады, более 40 неприятельских рыцарей все-таки попали в плен. Всех их Эдуард приказал казнить. Помилования удостоился лишь Ричард Вудвилл, барон Риверс[31], получивший от короля полное прощение. Генри VI и его жена Маргарита Анжуйская сумели бежать.
Пока разворачивались описанные выше события, Ричард с братом Джорджем пережидали превратности гражданских распрей в Бургундии. Во владениях герцога Филиппа мальчиков приняли очень тепло. Некоторое время они жили в Утрехте, а затем отправились в Слейс, где их уже поджидали посланцы герцога, которым было приказано сопровождать английских принцев ко двору в Брюгге. Почетный эскорт включал самого папского легата. Миланский посол во Франции Просперо ди Камульо писал 18 апреля из Брюгге своему господину Франческо Сфорца герцогу Миланскому: «Говорят, что завтра два младших брата [графа] Марча, сына герцога Йоркского, прибывают сюда, и герцог Бургундский объявил, что им будут оказаны великие почести». Позднее в тот же день он дополнил свой доклад: «Как я уже писал сегодня, к нам прибыли два брата короля Эдуарда — одиннадцати и двенадцати лет[32]. Герцог, человек любезнейший во всем, посетил их кров и оказал им великий почет»{9}.
