Советское командование стремилось навести порядок в начавшемся хаосе. Еще сохранявшиеся командные инстанции, у которых иногда не было телефонной связи, определили направления прорывов на севере — в направлении Гродно, и на юге — в направлении Слонима. Поэтому немецкие пехотные соединения, развернутые на западе фронта окружения, не изведали ожесточенности русских попыток прорыва, а дивизии на севере и на юге вынесли всю тяжесть этих боев.
Так, например, складывалась обстановка в полосе 17-й танковой дивизии под Слонимом, которой едва удалось удержать позиции, а ее командир генерал-лейтенант фон Арним был ранен.
Положение здесь удалось стабилизировать только после того, как прибыла 29-я пехотная (моторизованная) дивизия генерал-лейтенанта фон Больтенштерна.
Задача 29-й дивизии, которая в этих целях должна выйти на дорогу Слоним — Зельва, обеспечить на ней охранение в северном и западном направлениях и закрыть мост под Зельвой и переправу через Зельвянку, будет состоять в том, чтобы предотвратить прорыв противника из окружения.
Для этого мотоциклетный батальон и 29-й разведывательный батальон из Розаны будут направлены на Езернику. За ними в составе боевой группы Вайзеля сразу же следует усиленный 15-й пехотный полк, которому была поставлена задача очистить от противника всю местность восточнее Зельвянки. [38]
К вечеру 25 июня этот рубеж был достигнут без тяжелых боев с крупными силами противника. Следующий за боевой группой 71-й пехотный полк к этому времени, продвигаясь слишком медленно из-за возникающих на дороге заторов, вышел только к Пражанам и сразу же пошел дальше на Розану. Оттуда 26 июня он будет повернут на Езернику, где находится штаб дивизии.
Жаркое солнце и невообразимая пыль сильно затрудняли марши этого дня.
Сотни подбитых советских машин и мертвые русские солдаты лежали по обе стороны дороги. Большое количество пленных, собранных в лесах и полях, отводилось в тыл. Время от времени торопливые выстрелы беспокоят войска.
О разведке 29-го разведывательного батальона доложил капитан Шульце-Ингеноль, который принял командование 29-м разведывательным батальоном вместо раненого майора фон Бломберга: «Разведывательный дозор из трех танков получил задачу пройти через Езернику до Немана и установить там связь с группой армий «Север». В последней радиограмме разведывательного дозора говорилось, что он наткнулся на советские танки. Обер-лейтенант Аде во главе смешанного отряда был направлен теперь на поиски пропавших товарищей, чтобы затем все же попытаться установить связь с группой армий «Север». Аде встретил три сожженных танка из первого разведывательного дозора, но экипажей при них не было. Затем ему удалось дойти до Немана, но на его северном берегу немецких войск обнаружить не удалось. Выждав определенное время, обер-лейтенант отдал приказ возвращаться, но в тот момент, когда он поднялся в свой танк, дозор атаковали русские танки, и [39] Аде погиб от ранения в голову. Его люди отчаянно сражались и доложили обстановку по радио. Выжить в этом неравном бою удалось только двум мотоциклистам, которые скрылись в лесу. Через несколько недель через группу армий «Север» они смогли добраться до своего батальона и рассказали подробности трагедии. Майор фон Бломберг, получив последнее сообщение от разведывательного дозора, приказал вступить всему батальону, чтобы вызволить товарищей. По дороге встретились солдаты из первого разведывательного дозора, среди которых были раненые, но ни одного убитого. Вскоре после этого батальон наткнулся на превосходящие силы русской пехоты, которую поддерживали танки, и вынужден был отойти, понеся большие потери в людях и боевой технике. На следующий день остатки батальона под командованием обер-лейтенанта Шторля отомстили, подбив большое количество русских танков, тогда как разведывательный батальон потерял значительное количество бронетранспортеров. Действуя во фланговом охранении дивизии по дороге, ведущей в Слоним, батальон принял бой с русскими танками, которые пытались прорваться здесь, посадив на борт 20–30 пехотинцев. Так как против больших танков непригодной оказалась и 50-мм противотанковая пушка, командир саперного взвода, укрываясь в придорожной канаве, каждый раз в последнее мгновение выкладывал мины перед подходившими танками. После взрыва танк, если он еще не был уничтожен, накрывал огонь противотанковой пушки, и пехота добивала огнем еще имевшихся пулеметов».
Утром 27 июня дивизия Фальке заняла оборону между Слонимом и Зельвянкой, растянувшись по [40] фронту на 60–70 километров. Оборона была довольно жидкой, но ожидались сильные попытки прорыва советских войск из Беловежской пущи.
43-й армейский корпус генерала пехоты Хайнрици, который в составе трех дивизий (131-й, 134-й, 252-й пехотных дивизий) западнее Пружан вошел в заповедные леса Беловежской пущи, постоянно отражал атаки, при этом 134-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта фон Кохенхаузена на несколько дней оказалась в окружении.
Дальше к востоку — на Зельвянке — в это время разыгрывались ожесточенные бои за деревни и холмы, за леса, болота, перекрестки дорог. Главные силы советской 10-й армии всеми средствами пытались прорваться.
12-й армейский корпус генерала пехоты Шрота в составе 31-й и 34-й пехотных дивизий не сходил с места и вынужден был вместо того, чтобы поддерживать продвижение танковой группы Гудериана на восток, повернуть на север.
На северном фланге 5-й армейский корпус генерала пехоты Руоффа (5-я, 35-я и 161-я пехотные дивизии) повернул на юг, чтобы не допустить прорыва противника в северном направлении, чтобы 3-я танковая группа могла продолжить наступление на новый указанный рубеж под Минском. Пятая пехотная дивизия генерал-майора Альмендингера должна была всеми силами отражать постоянные атаки. Только 6-й армейский корпус генерала саперных войск Фёрстера (6-я и 26-я пехотные дивизии) продолжал идти по пятам моторизованных частей танковой группы. [41]
Летняя жара была необычно сильной. Колонны пехоты и артиллерийские дивизионы на конной тяге фунтами глотали пыль проселочных дорог. При этом еще не знали, готовят ли русские войска прорыв в немецкий тыл.
Тем временем фронт окружения на востоке, проходивший широкой дугой от района южнее Гродно, западнее Белостока, до Пружан, был настолько укреплен, что отдельные дивизии, как, например, 87-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта фон Штучница, снимали с фронта, чтобы искать трофеи на поле боя и выслеживать отставшие русские колонны.
