«Слава богу, на советском „дворе“ был не тридцать седьмой год, потому что за таким решением тогда автоматически следовали репрессии – лагеря и смерть. Но я была готова ко всему…»
Остаток ночи Быстрицкая провела без сна, было обидно и, главное, непонятно: бывшие друзья, ребята, которые еще вчера просили списать, подруги, интересующиеся покроем платья, вдруг словно забыли, что перед ними не свалившийся с неба диверсант, а своя девочка, такая же, как и они, студентка театрального института Элина Быстрицкая, которую они знают вот уже несколько месяцев. Все забыли, что эта девочка еще совсем недавно с фронта. Все, что она сделала хорошего, было безжалостно перечеркнуто, вместо этого обсуждалась ее национальность.
«Комсомольский билет я получила на фронте, и не вам отнимать его у меня…»
(Элина Быстрицкая)
На следующее утро Эля поднялась и, умывшись и причесавшись, как на голгофу, отправилась на первую пару. Тело болело так, словно на собрании ее били всем коллективом, а не прорабатывали словесно. Кроме того, на плечи свалилась откуда-то взявшаяся свинцовая усталость. Войдя в аудиторию, Элина заняла свое место. С ней никто не разговаривал, все отворачивались, стараясь не смотреть в глаза. Так что было непонятно, то ли ею брезгуют, то ли им самим стыдно за вчерашнее.
Впрочем, как бы там все ни сложилось, нужно было продолжать жить, продолжать учиться, во всяком случае, до того времени, когда ее либо отчислят, либо…
Меж тем в аудиторию вошел художественный руководитель курса Иван Иванович Чабаненко13. Улыбнувшись Элине, он попросил ее принести из деканата журнал. Девушка поднялась и послушно пошла, куда ей велели. Мелькнула странная мысль: а ведь прежде он никогда не посылал за журналом девушек. Впрочем… прежде и многого другого не было.
Когда Элина подходила к дверям своей аудитории, она вдруг услышала из приоткрытой двери голос Ивана Ивановича: «Если кто-нибудь из вас напомнит ей хоть словом, хоть взглядом о том позоре, который вы учинили ночью, – выгоню! Так и знайте».
Если бы не эта неожиданная поддержка, еще неизвестно, сколько бы она выжила в институте. «Для меня вопрос еще ночью, на рассвете стоял трагически определенно: жить или не жить – чисто гамлетовский вопрос. А теперь я решила, что буду не только жить, но и учиться дальше. Но никогда не прощу того позора, который мне устроили, и после окончания института при первой же возможности уеду из Киева, с Украины. Даже не знаю, кого я собиралась этим наказать.
Киев. 2010-е гг.
Я действительно после окончания института не была в Киеве пятнадцать лет. После длительного перерыва приехала впервые с моим Малым театром на гастроли. Это был, как говорится, тяжелый случай – я снова все вспомнила: боль ушла, но человек не властен над памятью».
«Я всегда ставила перед собой недостижимую цель и надеялась на судьбу, но и сама не плошала. Всегда что-то делала, чтобы приблизиться к своей заветной мечте»
(Элина Быстрицкая)
«У меня характер сложный, – скажет в 2016 году 88-летняя Быстрицкая. – Но для меня слово „честь“ – не пустой звук. Люди меня знают: я не обману, не подведу».
Есть на земле высокое искусство —
Будить в народе дремлющие чувства,
Не требуя даров и предпочтенья,
Чтоб слушали тебя не из почтенья,
Чтоб, слышав раз, послушали и снова,
Чтоб ни одно не позабыли слово,
Чтобы в душе – не на руках! – носили.
Ты о такой мечтал словесной силе?
Владимир Миодушевский
Каникулы после окончания первого курса Элина проводила со своими в Вильнюсе. В то время ей довелось проходить пробы на роль в самом настоящем фильме; думала, сразу ответ дадут – не тут-то было. Оказалось, нужно ждать. Что же, время идет, не будешь же сидеть под дверью в актерский отдел студии Довженко; оставила свой вильнюсский адрес и поехала к своим.
Отношения с родителями все еще натянутые, шутка ли сказать, девочка впервые в жизни решила поступить по-своему. Да еще и живет, считай, одна. Ясное дело, случись что, старенькая бабушка за шустрой внучкой не уследит.
Совсем немного отдохнула, как со студии приходит телеграмма: «Вы утверждены на роль Лены в фильме „В мирные дни“», а дальше адрес и время, когда ее ждут. Счастье!
Фильм снимал режиссер Владимир Браун14 по сценарию Иосифа Прута15. Фильм из жизни подводников в мирное время. Во время самых обыкновенных учений одно недружественное нашей стране государство послало своих шпионов собрать информацию о советских подводных лодках.
Литва. 1950-е гг.
Элине предстояло сыграть роль врача Лены, возлюбленной капитана подлодки. Большая, серьезная роль. Удача для дебютантки, у которой в послужном списке массовка да крошечная роль горничной графини Толстой в «Тарасе Шевченко». Роль действительно была совсем никакая, но при монтаже ее еще и порезали, так что, можно сказать, даже не роль, а так, была в кадре.
Приехала – снова что-то «не слава богу».
– Вы где учитесь?
– В театральном.
– На каком курсе?
– На втором. У Гната Петровича Юры16.
– Неправда, вас нет в списках этого курса. Мы проверяли.
Ну что ты тут будешь делать?! Если первый курс закончен и хвостов нет, студент вправе считать себя переведенным на второй. А если в деканате приказ о переводе еще не успели подписать, стало быть, ты до сих пор на первом.
Хорошо хоть в этот раз обошлось без длинных проверок, и ничто не помешало Элине начать сниматься.
На самом деле расклад, при котором неопытную Быстрицкую сняли бы с роли, многих устраивал. На роль пробовались профессиональные актрисы, и им такой выбор, понятное дело, не понравился. Впрочем, все по-честному, побеждает сильнейший.
Владимир Александрович Браун (1896–1957) – советский кинорежиссер. Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Заслуженный деятель искусств УССР (1954). Режиссер фильма «В мирные дни»
Роль, доставшаяся Быстрицкой, была простенькой, честно говоря, совершенно невыигрышной, но это была роль. Можно было честно похвастаться перед другими студентами, с какой пользой провела лето. Вместе с Элиной играли Георгий Александрович Юматов17, Вячеслав Васильевич Тихонов18, Надежда Васильевна Самсонова19 – молодые актеры, карьера которых тогда еще только начиналась. Практика –
