Гарри обожал своих двух дочерей, но Льюис занимал в его сердце немножко больше места. Красивый, ростом под два метра, спортсмен, молодой человек всегда чувствовал свою избранность. Он получил прекрасное юридическое образование в престижном Columbia University. Гарри видел его своим преемником, главой киноимперии Warner Bros. Когда Льюис приезжал на каникулы домой, огромное поместье оживало. Все время звучала музыка, его друзья подолгу гостили, наслаждаясь гостеприимством хозяев.
На семейном совете было решено, что после окончания колледжа Льюис уезжает в Голливуд и начинает свою служебную карьеру. Гарри предложил сыну взять короткий тайм-аут и отдохнуть с друзьями пару недель на Кубе. Все складывалось отлично. Однако внезапно у Льюиса разболелся зуб, врач его удалил и настаивал на том, чтобы молодой человек остался дома. Но все уже было договорено, друзья ожидали, Куба манила прекрасным отдыхом, и Льюис уехал.
Там, на Кубе, он почувствовал себя хуже, воспалилась десна, поднялась высокая температура. Местный врач пытался лечить, но это не принесло ожидаемых результатов, положение ухудшилось, и Гарри был проинформирован о том, что состояние сына вызывает опасения. Призраки прошлых трагедий возникли перед мысленным взором Гарри. Он вспомнил Сэма, своего брата, который умер от того, что инфекция проникла в кровь, а начиналось с воспаления надкостницы.
Он сделал все возможное, чтобы перевезти Льюиса в Нью-Йорк. Врачи сделали срочную операцию, но инфекция уже проникла в кровеносную систему…
В то время не существовало антибиотиков, оставалось уповать на чудо. Гарри и Рея не отходили от постели сына, врачи их уверили, что есть надежда на выздоровление. Казалось, все должно быть хорошо, как вдруг, спустя пять недель после операции, Льюис заболел воспалением легких.
Его сестры вспоминают, как они сидели в госпитале, сломленные горем, ожидая лечащего врача. Он подошел к ним, и тихо сказал: «Мне страшно выговорить, но ваш брат умер».
Это была суббота, пятый день апреля, 1931 года.
Нужно ли говорить о том, как страдали Гарри и Рея, каким невыносимым горем для семьи была смерть Льюиса? «Несколько недель мама не вставала с кровати, не выходила из спальни. Там всегда были плотно задернуты тяжелые шторы, дневной свет не проникал в окна», – вспоминает дочь Гарри Бетти. В доме была гнетущая атмосфера горя. Это чувствовалось во всем: слуги говорили вполголоса, никто из посторонних не приходил в некогда столь веселый и гостеприимный дом. Рея полностью ушла в себя, даже с Гарри разговаривала редко. Год она носила глубокий траур, затем перешла на темнолиловый – так полагалось по ритуалу.
Гарри должен был продолжать работать, это было его единственным спасением. Его надежды на преемника рухнули, он пытался приобщить дочерей к сложному кинобизнесу, но то ли у него не хватило терпения, то ли дочерям было неинтересно то, что составляло основу его жизни – но дело не пошло.
Правда, был в семье Уорнеров еще один наследник, Джек-младший, сын Джека Уорнера, но он был еще слишком молод – ему исполнилось 15, когда Льюис умер.
Warner Bros. выпускала на кинорынок все новую продукцию, это были ковбойские фильмы, житейские драмы, любовные романы. На экранах полицейские гнались за гангстерами, машины, скрипя тормозами, мчались во весь опор, публика замирала в креслах кинотеатров.
Особым успехом стали пользоваться анимационные фильмы – киностудия Уорнер сотрудничала с Уолтом Диснеем. Очаровательные рисованные герои мультфильмов покорили всех: дети, взрослые, скептики и оптимисты – все по многу раз следили за приключениями Мышонка Микки, Трех поросят, повторяли смешные словечки и целые фразы.
Джек Уорнер целые дни проводил на студии, казалось, он был повсюду: на съемочной площадке, в конференц-зале, где велись переговоры, его телефоны разрывались от множества звонков, он, попыхивая сигарой, был мотором огромной киноиндустрии.
В 1933 году родился новый киножанр – мюзикл. После напряженных поисков, споров, студия решила выпустить на экраны не просто музыкальный фильм, а яркий, искрящийся красками и звуками мюзикл. Раньше их можно было увидеть лишь на сцене. Огромным успехом на Бродвее пользовался мюзикл On With the Show, его было решено взять за основу, и после совместных трудов режиссера Mervin LeRoy, хореографа Busby Berkeley, на экраны вышел мюзикл 42nd Street.
Успех был грандиозным. Публика, измученная годами Депрессии, не так охотно выкладывала тяжко заработанные монеты, но за билетами на этот фильм выстраивались гигантские очереди.
Как говорится, фильм нашел своего зрителя, был выпущен в нужное время.
На экране блистала юная Руби Киллер, – она замечательно танцевала, пела, покоряла молодостью и артистизмом. Ей было всего 19, когда она вышла замуж за легендарного Эла Джолсона. Ему было 42.
Джек Уорнер гордился новым успехом киностудии. Ведь это он открыл Руби, она стала его «талисманом успеха», с ней было отснято девять мюзиклов. Внешне все было отлично, но в недрах кабинетов боссов студии – Гарри и Джека Уорнеров бурлили нешуточные страсти. Семейная жизнь Джека ни для кого не была тайной: он открыто волочился за каждой хорошенькой актрисой или секретаршей, у него был настоящий гарем на студии. Гарри молча переживал скандалы в семье. Разговоры с Джеком ни к чему хорошему не приводили – у Гарри лишь поднималось кровяное давление. Он избегал встреч с Ирмой, боясь, что она будет спрашивать – почему Джек так много работает по ночам? Гарри не знал, что у Джека появилась постоянная любовница. Не знал он также самого главного, что она ждет ребенка.
… Джек явно скучал на одном из голливудских парти осенью 1932 года, когда вдруг в зал вошла ОНА. Джек просто остолбенел. Такой женщины он еще не видел. Изящный шелковый наряд подчеркивал все изгибы женственной фигуры, волосы цвета воронова крыла были уложены в затейливую прическу. Но Джека Уорнера невозможно было удивить внешней атрибутикой – он вдруг почувствовал, что это – женщина его жизни. Это была Судьба!
Ее имя – Анна Пэйдж – он повторял как заклинание. Джек и не подозревал, что, если бы он встретил ее всего лишь несколько лет тому назад, он бы и не взглянул на эту «серую мышку». Тогда она была совершенно невзрачной, болезненно худой, плохо одетой. В обществе она конфузилась, не умела общаться.
Анна приехала в Лос-Анджелес в 1920 году вместе со своими родителями – Сарой и Соломоном Бойер. У Сары диагностировали туберкулез, и семья надеялась, что теплый климат пойдет ей на пользу. Однако этого не произошло, она умерла. Соломон женился второй раз, но новая жена и падчерица ненавидели друг друга. Анна была в отчаянии, не знала, куда себя деть. В это нелегкое для нее время она познакомилась с некоей Эдди Сирс, девушкой, как говорили тогда, «для общения». Ей Анна обязана своим перерождением. Эдди научила «серую мышку» выбирать прическу, наряды, парфюмерию, научила как себя вести в обществе, познакомила с нужными людьми.
