После присоединения в 1772 году к России части белорусских земель Екатерина II без согласования с папой римским назначила в ноябре 1773 года епископом Могилевской епархии одного из преданных ей людей Станислава Сестренцевича-Богуша, который фактически стал во главе католической церкви в России. В 1782 году императрица получила согласие папы на назначение Сестренцевича-Богуша архиепископом, и на торжественную церемонию по случаю его возведения в архиепископский сан прибыл посол папы Пия VI Аркетта.
В ноябре 1784 года российскому посланнику в Сардинии Н. Б. Юсупову было предписано отправиться в папскую столицу и добиться согласия Римской Курии на пожалование Сестренцевичу-Богушу кардинальского звания, а также признания самостоятельности католической церкви в России. За те полгода, что Н. Б. Юсупов пробыл в Риме, ему удалось лишь частично выполнить свою миссию. Сестренцевичу-Богушу было отказано в сане кардинала под тем предлогом, что он в юности был кальвинистом. Однако римский папа все же согласился на предоставление Сестренцевичу-Богушу некоторой независимости от Рима.
Выступая за расширение торговых связей с итальянскими государствами, Петербург счел необходимым учредить также в Папской области консульство. Кандидатом на эту должность стал итальянский банкир Сантини. В связи с предстоявшим назначением в октябре 1781 года Сантини был принят на русскую службу, а 23 марта 1782 года ему был выдан консульский патент.
Однако в Риме по-прежнему не было российского дипломатического представителя. Заинтересованность в получении достоверной информации из центра католической Европы заставила Петербург обратиться к услугам каноника В. Пинто Полония, который в качестве «наблюдателя», начиная с 1781 года, в течение двадцати лет регулярно и подробно сообщал в Коллегию иностранных дел сведения о церковной политике римских пап, о внутреннем положении Римской Курии и взаимоотношениях Святого престола с другими итальянскими государствами. В результате в России были хорошо осведомлены о происходивших там событиях и могли своевременно принимать нужные решения.
В 1797 году на коронацию Павла I прибыл папский посол граф Лоренцо Литта, архиепископ Фивский, и его брат Джулио Литта. Они стали активно вмешиваться в дела управления католической церковью, предъявляя петербургскому кабинету разного рода требования. Русский император попал на какое-то время под их влияние. Этому активно воспротивился глава католического населения России Сестренцевич-Богуш, ставший в 1798 году митрополитом. Лоренцо Литта стал действовать в обход Сестренцевича-Богуша. Кроме того, он даже посмел поспорить с Павлом I о кандидатуре на должность епископа в Каменецке. Результат не заставил себя ждать: по указу императора от 29 апреля 1799 года братья Литта были выдворены из России.
Но даже после выдворения Литта Святой престол не оставлял своих попыток заручиться согласием русской стороны на пребывание в Петербурге папского представителя. Так, в послании Александру I от 27 апреля 1801 года папа Пий VII в очередной раз поднял вопрос о назначении архиепископа делла Дженга послом в Россию. Почти одновременно статс-секретарь Папского государства кардинал Эрколе Консальви, развивая эту мысль в письме вице-канцлеру Н. П. Панину от 11 мая 1801 года, пояснял, что посол папы римского намерен прибыть в Россию с поздравлениями по случаю восшествия на престол Александра I и для обсуждения дел, связанных с проблемами католической церкви. До окончательного решения вопроса о приеме посла Эрколе Консальви ходатайствовал об определении поверенным в делах Святого престола в Петербурге находившегося в то время в России аббата Бенвенути.
В ответном послании Пию VII от 26 августа 1801 года Александр I, говоря о своем желании развивать с Римской Курией «отношения дружбы и наилучшего взаимопонимания, которые могут принести взаимную пользу», дал согласие на приезд папского посла в Петербург. Со своей стороны, Н. П. Панин также уведомил кардинала Консальви о согласии петербургского кабинета на назначение Бенвенути поверенным в делах Святого престола и его решении учредить в Риме на правах взаимности дипломатический пост, назначив российским поверенным в делах находившегося там генконсула В. И. Кассини.
Официальное назначение В. И. Кассини получил по указу от 27 августа 1801 года. Ему поручалось осуществлять посредничество в отношениях католического населения России с римской церковью, а также вести дела, связанные с Мальтийским орденом, покровителем которого был Александр I.
Получив соответствующие инструкции через посланника в Вене А. К. Разумовского, В. И. Кассини 1 апреля 1802 года прибыл в Рим, all апреля вручил статс-секретарю Консальви письмо вице-канцлера А. Б. Куракина о своей аккредитации при Папской области, которое являлось своего рода верительной грамотой.
Глава третья
Основные этапы русской эмиграции в Италию
Для русских Рим, Италия имели особое значение. Еще до революции здесь побывали и подолгу жили многие наши выдающиеся соотечественники. Для многих из числа послеоктябрьской эмиграции Италия стала второй родиной.
Л. И. Петрушева
Относительно заметное движение русских в Италию началось лишь в XIX веке. Всего же русскую эмиграцию в эту страну можно разделить на семь основных этапов:
Первый этап
Первый этап — дореволюционный. Сюда входят все виды эмиграции из царской России: экономическая, политическая, учебная, артистическая и т. д. Количество выходцев из России в Италии не было особенно большим, но зато русская эмиграция всегда отличалась своим качеством (граф Д. П. Бутурлин, семья Демидовых, получивших в Тоскане княжеский титул Сан-Донато, великий русский художник К. П. Брюллов и другие). При этом даже к началу XX века русскоязычное население в Италии не было сплочено в общину, и ничто особо не связывало эмигрантов первой волны с теми, кто приехал в более поздние годы.
Что касается первой волны политэмигрантов из России, то она состояла всего лишь из нескольких десятков россиян, имевших прямое отношение к репрессиям правительства, вызванным выступлением на Сенатской площади в 1825 году.
Одним из самых известных русских дворян-декабристов, живших и умерших в Италии, был граф Захар Григорьевич Чернышев. Этот человек, родившийся в 1796 году, служа ротмистром в кавалергардском полку, близко сошелся с Н. М. Муравьевым (женатым на его сестре), главным руководителем тайного общества. Хотя З. Г. Чернышев деятельного участия в обществе не принимал и 14 декабря 1825 года даже не был в Санкт-Петербурге, однако верховным уголовным судом он был признан виновным в том, что «знал об умысле на цареубийство и принадлежал к тайному обществу со знанием целей оного». За это его лишили чинов и приговорили к четырехлетней каторге, уменьшенной потом до одного года. Отбыв год в Читинской тюрьме, он прожил до февраля 1829 года в Якутске вместе с А. А. Бестужевым (-Марлинским), а затем был переведен на Кавказ, где в рядах русской армии принимал участие в целом ряде сражений и дослужился до чина подпоручика. В 1856 году он был амнистирован: ему были возвращены графский титул и право выезда за границу. Естественно, З. Г. Чернышев уехал из России и последние годы своей жизни провел в Риме, где он и умер в мае 1862 года. В Риме же, в декабре 1878 года, умерла и его вдова графиня Екатерина Алексеевна Чернышева (урожденная Теплова).
