Так, в один из летних дней семнадцать мюнхенских эмигрантов оказались в клубе Boom Brothers. В России их поражало все, но «Бум» произвел действительно неизгладимое впечатление. Дикий необычный интерьер в сочетании с дешевым пивом и фантастическими людьми, которых они там встретили, обеспечили фурор. К вечеру бумовцы и эмигранты выпили все пиво, которое было в клубе, и по-настоящему побратались.
- Знаете что, - сказала Нина Вишневски, которая в будущем сыграет важную роль в истории группы, - у вас тут так здорово, и вы все такие крутые: приезжайте к нам! В качестве, так сказать, культурного обмена.
- Договорились! - кажется, это был Рыжик, но, в общем, не важно.
После этого предложения вечеринка продолжилась и вспомнили о нем только на следующий день, когда эмигранты уже улетели в родной Мюнхен. Билли, с характерным для него пессимизмом, решил, что эмигранты на утро забыли про свою идею, но через пару недель на адрес клуба пришло приглашение, в котором было сказано, что двенадцать человек из клуба «Boom Brothers» могут посетить Германию в августе 2001-го года. Приглашение было рассчитано на месяц.
- Это же отлично! Поедем отдохнем! А ты говорил, что они забудут, - Рыжик, Билли и Митя Максимачёв, лидер группы «Танки» и завсегдатай клуба, вместе шли в «Бум»
- Это, конечно, круто, но зачем я поеду? Я лучше пойду на стройке этот месяц поработаю - долларов шестьсот заработаю, смогу себе что-нибудь позволить, например, компьютер.
- Так они же будут нам суточные платить - 30 марок в день.
- Тридцать марок на тридцать дней - это девятьсот марок, то есть где-то пятьсот долларов.
- Ехать надо обязательно, - вмешался в разговор Митя, - в Баварии очень любят уличных музыкантов, там можно просто сидеть на улице с инструментом, ничего не делать, а денежки будут потихоньку капать.
В итоге, конечно, решили ехать: Билли брал с собой контрабас чувака из группы «Гарибальди», Антон - баян, а Рыжик ехал налегке, потому что гитару можно было найти и в Германии. Митя тащил с собой там-там.
Билли: Я очень боялся, что меня не пустят в автобус с контрабасом, поэтому не взял с собой абсолютно ничего кроме «Ролтона» (30 пакетов из расчета на 15 дней акклиматизации), которым как взрывчаткой был обвязан контрабас, зубной щетки и полуторалитровой бутыли спирта. Кто-то из знакомых убедил меня в том, что в Баварии все необходимое можно заиметь прямо на улице - достаточно лишь приоткрыть мусорный бак.
1.
Перед путешествием надо было основательно подготовиться, тем более, что в составе Билли, Рыжик, Антон и Митя они на тот момент сыграли, наверное, только пять-шесть концертов, да и то еле-еле душа в теле. Утвержденного репертуара не было, а репетиции у Billy's Band были не в почете. Тогда Билли с Антоном решили тряхнуть стариной и выйти поиграть в «теплую трубу», тем более что на улице уже было совсем тепло. Рыжик не смог пойти с ними. Первый же выход в «трубу» оказался очень удачным: буквально за десять минут Билли и Антон заработали рублей пятьсот, то есть примерно столько, сколько они получали за полноценный концерт. Весь июль несколько раз в неделю они покупали бутылку дешевого портвишка и начинали угар: они играли в теплой и холодной «трубе», около Спаса на Крови, в Михайловском саду, на Горьковской. Эти концерты были не только развлечением и репетицией перед Европой, но и настоящей школой жизни и школой музыки. На улице надо было играть не только громче, чем в клубе, но и лучше, потому что публика, которая пришла в клуб, уже никуда не денется, ее значительно проще удержать на своей волне, чем простых прохожих, которые могут совсем не обратить внимание на то, что ты корчишься и стараешься им понравиться, а могут остановиться, дослушать песню до конца и даже отблагодарить тебя.
Билли: Да, для того чтобы научиться извлекать громкие звуки из контрабаса, пришлось немало попотеть. Когда я в первый раз привез домой контрабас, поставил в комнате, подошел к нему... играю... и вообще ни фига не получается. Там же совсем другая мензура, чем у гитары, очень много сил нужно, чтобы струну прижать. В извлечении звуков участвуют совсем другие мышцы. В первые же минуты три или четыре я стер себе все пальцы, у меня огромные мозоли вскочили, потому что там другие, ненатертые места используются. Вот так и фигачил каждый день, неделю ждал, пока у меня пальцы заживали, потом еще раз и так много-много раз. Мы поехали в Германию, вышли на улицу, а там надо играть еще в три раза громче, чем я уже играл, и там у меня опять до костей пальцы все стерлись.
2.
Германия действительно оказалась сказочной страной, а для Billy's Band она была важной вдвойне. В первый же вечер Билли бросил кличь, мол, «кто идет играть на улицу?» - отозвались Андрей, Антон и Митя Максимачев, - все, кто взял с собой инструменты. В Баварии уличные музыканты - обычное дело, летом и осенью, особенно во время «Октоберфеста» они стоят на каждом углу, при этом они не похожи на наших пьяных бродяг с гитарами с Невского проспекта. Как правило, это опрятные и главное - профессиональные музыканты. Может быть, такими им позволяют быть заработки, действительно очень высокие в Баварии - за день группа может заработать пару сотен долларов, то есть где-то по полторы тысячи рублей на человека, при том, что играть можно всего два-три часа в день. Сначала Биллисы играли исключительно в Мюнхене, но когда их стали узнавать, решили, что можно съездить и в другие города, а заодно и посмотреть всю Баварию. Улица изменила стиль группы: подача стала более гротескной, музыка более громкой, а выступления все больше напоминали театр. Билли приходилось вопить во всю глотку и прижимать струны на контрабасе так, что через пару дней пальцы снова полностью состояли из мозолей. Стиль исполнения, который сформировался на улицах Баварских городов, стал фирменным стилем Billy's Band: в нем есть что-то от Тома Уэйтса, что-то от The Tiger Lillies, что-то от Ника Кейва, но главное, конечно, от себя.
3.
В Германии репертуар группы полностью состоял из песен Уэйтса. Они вообще как могли старались скрыть то, что они русские, по непонятным причина стыдились своего происхождения. Их принимали то за французов, то за поляков, то за ирландцев. В первый же день, ближе к вечеру на главной площади Мюнхена в числе прочих слушателей Билли заметил трех девушек с фотоаппаратами, которые то фотографировали, то просто стояли и слушали. Одна из них, конечно, смотрела только на него, а он, конечно, только на нее. После пятнадцатиминутного сета, все песни которого были спеты персонально незнакомой немецкой девушке, подруги подошли познакомиться. Ту, которая смотрела на Билли, звали Пегги. Через три года она станет его женой, а пока они объяснялись на ломаном английском и пытались лучше узнать друг друга.
