К тому же противник стал сопротивляться и наш взвод срочнослужащих был вынужден прийти на помощь военной полиции, остановленной огнем перед одним селением, и хотя несколько бойцов УЧК здесь было убито и ранено, но движение это надолго задержало, а тут же произошло нападение на взвод резервистов нашей роты с которым шла наша русская тройка со стороны двух групп противника в полутора десятка метров ниже. Последним чуть-чуть не хватило хладнокровия дабы прорвать наше кольцо окружения ибо опять у нас стреляло человек пять, а десять отлеживалось и противника удалось отогнать лишь ручными гранатами. Впрочем как выяснилось через пару недель противник смог пройти здесь ибо как мы потом обнаружили в одном разведпатруле от резервистов до взвода срочнослужащих и военной полиции осталось метров 300 густо поросшего пространства, которое никто не проверил и там потом были найдены блиндажи. О наличии блиндажей можно было командирам догадаться еще в ходе акции, когда мы нашли землянку (склад с мукой) и ясно было видно что часть мешков была вынесена за пару часов до нашего прихода. Однако что-то сделать самоинициативно было тяжело, а командование было озабочено своевременным занятием намеченных позиций на карте, хотя все эти сплошные линии на ней на деле напоминали решето. Движение продолжалось до большой поляны где находилась конечная точка разведроты - селение Беженич. Было ясно, что двигаться следовало колонами по одному через лес слева от поляны, что и было предложено мною командиру роты . Вместо этого движение было продолжено цепью через открытую поляну, и при этом на середине поляны оно было остановленно,по приказу сверху и то в нескольких сот метрах от домов. Более того кто-то из штаба роты притащил кому-то посылку из дома с пивом и соком прямо на поляну и начался пикник. Все это было настолько глупо, что казалось превзойти это было невозможно, но это только казалось.
Парадоксально, но на душе стало легче когда услышался характерный звук стрельбы из китайских автоматов УЧК в лесу слева и было понятно, что они уже прорвались сквозь наше кольцо. Как оказалось УЧК напала с тыла при выходе из кольца военную полицию, а и положила по ней одну или две 60 миллиметровые мины. Наши решили не остаться в долгу и сами саданули по лесу из минометов хотя точно было неизвестно где военная полиция, а где шиптары. Хорошо, что перед этим левое крыло ротной цепи неизвестно что ждавшей на поляне подтянулась к центру ибо одна наша мина легла как раз на место где был левый край цепи и где были я и Слава. Выяснилось потом что миномет плохо очистили.
Наконец решили входить в Беженич колонной, хотя пошли скорее толпой, но на входе в него по нам был открыт огонь из одного - двух карабинов и два три десятка человек из взводов резервистов и срочнослужащих были вынуждены залечь в кустах не зная откуда стреляют. Связь с добровольцами шедшими правее лесом была потерянна, а не было и радиосвязи. Попытка выйти на них не увенчалась успехом хотя мы вдвоем с еще тремя резервистами двинулись на соединение с ними и вышли к горящим домам на опушке леса высоты справо, но выскочившие оттуда люди, чья форма в сумерках была малоразличима заняли оборону вокруг одного дома и хотя мы им кричали, они не отзывались. Потом выяснилось, что это была специальная полиция вообще потерявшая связь и со своими и с нами разведчиками.
Ночью мы,опять вдвоем, вошли в село бросив на звук подозрительного шума ручную гранату, но возвратившись были оповещены, что в село будет рота входить под утро и после малоприятного сна на природе мы опять поперлись в село после чего наконец-то оно было занято, и кроме семидесятилетнего деда там никого найдено уже не было.
Опять началось типичное надоевшее "сидение" на позициях и я со Славой не желая присутствовать на очередном пикнике, отправился в танковый батальон, где была группа русских в десять человек, которая с танковым батальоном должна была нанести удар в центр анклава.
В танковом батальоне дело шло схожим сценарием. Несколько его танков с пехотой из состава этого же батальона так же шли от точки к точке совместно с подразделениями САЙ, а впереди шел сербский капитан со своим танком с сербским экипажем и с шестью русскими на броне. Здесь кроме шиптар действовала раэ и авиация НАТО. Командир танкового батальона русских невзлюбил ибо они хоть и разбросанные им по ротам действовали опять вместе под командой еще более им нелюбимого сербского капитана и когда комбат капитана оставил вместе с 3 - 4 сербами в только занятом селе, а сам приказал войскам отойти от этого села на несколько километров, то русские капитана тогда не оставили, чем вызвали еще большое раздражение комбата против себя. Все же в той операции их группа занимая ключевые точки перед движением цепи обеспечив хороший темп наступления. Однако в самом начале операции, когда войска шли цепью на первое село оттуда шиптары открыли огонь и один тромблон (винтовочная граната) попал в Прагу (спаренную 30 миллиметровую зенитную самоходную установку) отбив одному парню ногу. Вскоре под чьи-то пулеметы попала и полиция потеряв четырех человек мертвыми. Потери были и в 1-ом пехотном батальоне и в других подразделениях. В середине операции,отряд крушевацкой бригады самовольно оставил свои позиции, а вскоре и все шестьсот человек из этого отряда самовольно покинули Космет устроив демонстрации в Крушевце.
В конце концов с русской группой танкового батальона мы вошли в Обринье и смогли сверху наблюдать как наша пехота и полиция в лощине поросшей лесом под нами пытаются загнать группу УЧК и все это на площади 500 на 500 метров. Те отстреливались и несколько раз пускали в воздух черные сигнальные ракеты давая знаки друг другу. Не знаю почему, но поддержки танков никто не попросил хотя лощина была как на ладони и группа в конце концов ушла. Мы попытались сами проследить куда ушли шиптары и следы вели вправо в лощину где внизу село якобы было занято нашими войсками. Было непонятно куда делось до тысячи бойцов УЧК,. Но из сел были выведены лишь колонны женщин, детей и стариков.
Не знаю сколько во всей операции было точно убито и взято в плен шиптар из УЧК ,максимум несколько десятков, а куда делась тысяча остальных можно было только догадываться. Между тем когда мы вдвоем перед операцией ходили в разведдозоры, то в прибор ночного видения только на участке селения Истог-махала села Полужа, длиной может в 400 -500 метров, в лесу было обнаружено девять дымов, а потом выяснилось, что в местах откуда исходили дымы находились траншеи и блиндажи. Понятно, что костры жгли не женщины и дети, а вооруженные бойцы УЧК, и вероятно по три - четыре человека на костер. Не было наидено ни того где были спрятаны грузы, ни вообще какие либо документы и средства связи. Найденный подземный туннель не был не только уничтожен, но и не заминирован. Куда делась УЧК увиделось уже по возвращению когда все русские танкового батальона вместе с сербским капитаном и двумя его людьми, и конечно нами двумя, были посажены в грузовик долженствующий идти впереди обеспечивая дорогу, а за ним шла Прага, три танка и бронетранспортер командира батальона.
