Майкл Фарадей. «Наблюдать, изучать и работать»
Илья Бузукашвили
Его называли властителем молний и королем физиков. А он всю жизнь оставался скромным, читал лекции для детей и верил в великие тайны Природы и Бога. Майкл Фарадей, искатель невидимых превращений.
Судьба дала ему шанс. Но его еще нужно было узнать, разглядеть, почувствовать. И он разглядел. Он был смышленый, этот 13-летний мальчишка Майкл Фарадей, сын кузнеца и ученик переплетчика в лондонской книжной лавке француза-эмигранта Рибо. Он исправно выполнял свое дело – переплетал книги. Но куда с большим удовольствием он их читал! Читал все, что попадалось под руку: об извержениях вулканов и землетрясениях, о паровой машине Уатта.
Из книг он узнал имена Ньютона, Галилея, Коперника, Леонардо да Винчи. Но его особое внимание привлекли статьи по электричеству в «Британской энциклопедии» и три маленьких тома «Химических бесед» госпожи Марсе. Майкл начал ставить свои первые домашние опыты: надо же было проверить изложенные в книгах факты.
Уже тогда он ступил на свою стезю.
Майкл Фарадей
Десять лет провел Фарадей в книжной лавке Рибо. Да, он был самоучка, но начитанный, смышленый и устремленный в будущее. Самое время было судьбе сделать новый поворот.
«Так случилось, – вспоминал Фарадей, – что один джентльмен, член Королевского института, взял меня послушать лекции сэра Хамфри Дэви на Альбемарл стрит. Я сделал записи и позже переписал их в книжку. Желание уйти из торговли, которую я считал порочным и эгоистичным занятием, и посвятить себя служению науке, которая, как я представлял себе, делала своих последователей добрыми и свободными, заставило меня, наконец, сделать смелый и прямой шаг: написать письмо сэру Дэви».
Фарадей послал знаменитому химику свои тщательные конспекты прослушанных лекций в изящном кожаном переплете. До сих пор этот том хранится в Королевском институте с автографом юного Фарадея: «Пусть эта книга будет проявлением моей искренней радости и дорогой памятью о чудесных лекциях Дэви».
И случилось чудо – простой переплетчик попал в таинственный храм науки. Дэви взял Майкла Фарадея своим секретарем. Принимая на работу, отметил «его характер активный и бодрый, а образ действий разумный» и вскоре предложил Майклу сопровождать его в путешествии по странам Европы.
Дэви, выходцу из небогатой семьи, приятно льстило покровительствовать сыну кузнеца. О нет, он отнюдь не был демократом, и в путешествии четко соблюдались границы их близости: Майкл – лаборант, секретарь, даже слуга. Леди Дэви требовала, чтобы он прогуливал ее мопса, и однажды в Швейцарии отказалась сесть за один стол с Фарадеем. Если бы знала чопорная и капризная шотландка, что потомки будут вспоминать ее только благодаря этому молчаливому юноше, заботившемуся о походной лаборатории ее мужа!
За границей Дэви знакомился со всем новым, что было достигнуто в области химии. Он повторял наиболее ценные опыты и проверял научные выводы. Фарадей помогал ему. Слушал, впитывал, запоминал. Химические опыты чередовались с путешествиями. Париж, Флоренция, встречи с Ампером и Гей-Люссаком, альпийские перевалы, древние Помпеи и кратер Везувия – все это стало для Майкла огромной лабораторией, в которой мозг его был непрестанно погружен в сопоставления, сравнения, подсчеты. Даже любуясь Колизеем, он измерил шагами его окружность и определил высоту. Из застенчивого юноши он превращался в пытливого наблюдателя. Нет, не превращался – просто утверждался в своем призвании.
В это время Фарадей сформулировал свое кредо: «Наблюдать, изучать и работать». Кредо, которому он следовал всю свою жизнь.
Вернувшись на родину, Майкл погрузился в работу. «Чем больше у меня дела, тем больше я учусь», – писал он другу.
Его имя уже было на устах членов Королевского общества. Публичные лекции по физике и химии, научные работы, опыты, эксперименты. Фарадей стоял на пороге своих главных научных открытий, которые изменят мир.
Ему предстояло стать настоящим отцом электричества. Каждый раз, когда мы слушаем радио, включаем дома свет – да что там перечислять!.. До тех пор пока люди пользуются благами электричества, они всегда будут с благодарностью вспоминать имя Фарадея.
Он творил чудеса, проникая в область невидимого. Явления электромагнитной индукции, законы электролиза, исследования натурального каучука, жидкий хлор, первая динамо-машина, трансформатор, электромотор, учение о магнитном поле…
И он был настоящим первопроходцем. Как остроумно заметил Гельмгольц, во времена, когда еще не был открыт закон Ома, почти не существовало электроизмерительных приборов, а наличие тока в цепи проверяли искоркой и даже… на вкус, немного проволоки, несколько кусков дерева и железа дали Фарадею возможность открыть для нас новую эпоху в области физики!
Нет, небо над ним не было всегда безоблачным. Ему не верили, завидовали, обвиняли в том, что он ворует чужие научные идеи.
Но Фарадей был честен и чист. Он просто с детства привык все перепроверять на собственном опыте, видел дальше, шел дальше тогда, когда останавливались, оставив надежды на успех, другие.
И радовался, как ребенок, выстраданным, иногда годами, успехам. Однажды брат Сары Барнар, жены Фарадея, присутствовал на удачном эксперименте в лаборатории. «Ты видишь, ты видишь, ты видишь, Джордж!» – взволнованно восклицал ученый. «Никогда, – вспоминал потом Джордж Барнар, – не забуду я энтузиазма, сиявшего на его лице, и эти счастливые глаза».
Каким он был, Майкл Фарадей? Французский ученый, академик Дюма писал о нем: «Фарадей был среднего роста, жив, весел, глаз всегда наготове, движения быстры и уверенны; ловкость в искусстве экспериментирования невероятная. Точен, аккуратен, весь – преданность долгу… Он жил в своей лаборатории, среди своих инструментов: он отправлялся в нее утром и уходил вечером с точностью купца, проводящего день в своей конторе. Всю свою жизнь Фарадей посвятил все новым и новым опытам, находя, что легче заставить говорить природу, чем ее разгадать».
Его трогала природа. Он часто гулял в парке. Ему нравилось провожать закат солнца в деревне, наблюдать за бурей на морском берегу и любоваться альпийскими туманами.
Еще он любил театр и литературу. С удовольствием читал вслух Шекспира и Байрона, вел переписку с Диккенсом.
В кармане Фарадей многие годы носил магнит, который напоминал ему, что рано или поздно он должен, как записал однажды в своем дневнике, «превратить магнетизм в электричество».
И он умел осуществлять мечты.
Как много было пройдено за эту жизнь! Своей рукой Фарадей переплел увесистый том полученных за многие годы дипломов. Почетный член 72 научных обществ и академий всего мира был по-прежнему скромен и прост. Скромный труженик науки.
