В Интернете можно найти сообщения о большом количестве недавно зарегистрированных новых галактик фантастического вида с ярко выраженными активными ядрами. Однако каждое новое наблюдение приносит новые сюрпризы и выдвигает новые проблемы. Очень полезно астрономам просмотреть морфологию галактик в рентгеновских лучах. Структура мощного излучения околоядерных областей галактик ярко и убедительно указывает на активные области центральных областей галактик.
К сожалению, совместные усилия физиков и астрономов до сих пор не решили проблему структуры сверхплотного дозвёздного вещества, тем более механизма его вспышек и причины катастрофических взрывов.
Амбарцумян, выдвигая принципиально новую космогоническую концепцию, предупреждал: «Правильно подходить к научным вопросам, особенно фундаментальным, значит, прежде всего, суметь обнаружить предвзятость укоренившегося мнения и суметь вовремя отказаться от него. Предвзятые мнения часто препятствуют правильным выводам, даже если последние определённым образом подтверждаются наблюдениями».
Сам Амбарцумян, оценивая значение своих успехов в астрофизике, не сомневаясь, ставил на первое место открытие активности ядер галактик.
Исследования в области внегалактической астрофизики сегодня возглавляют штурм неведомого во Вселенной, и его путеводной звездой является разнообразие многочисленных неизведанных явлений, происходящих в ядрах галактик.
Глава пятнадцатая О КАЧЕСТВЕ НАУЧНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ
Распространено необоснованное мнение, что для многих мыслителей древности смыслом и результатом научных исследований было обнаружение истины, а всё остальное — авторство, честолюбивая популярность, степень прославления личности исследователя и всевозможные материальные и нравственные вознаграждения — находилось у них на втором и третьем местах. Безусловно, были такие прекрасные личности в истории науки. И сейчас можно встретить учёных, которые считают, что в целом для судьбы науки никакого значения не имеет, кому именно впервые пришла в голову та или иная замечательная научная мысль.
Любопытно, но бывают даже уникальные случаи, когда учёный приписывает свою идею другим, тем, кто использовал её. Известен случай, связанный с Анри Пуанкаре. Делая доклад на семинаре, он коснулся двух математических проблем в теории групп Ли и Вейля. Присутствовавший на семинаре известный математик Ли обратился к Пуанкаре, заявив, что не он, Ли, автор первой группы. На что Пуанкаре, усмехнувшись, ответил: «Да, обе группы придумал я… ну и что из этого, какое это имеет значение». Таков был Пуанкаре. Но, может быть, именно по этой причине мало кому известно, что, воспользовавшись преобразованием Лоренца и создав основы специальной теории относительности, широко обсуждая её перед европейской общественностью, Пуанкаре не претендовал на авторство этой теории, правда, и не отказывался от него. Действительно, ведь сама теория относительности от этого не пострадала…
Поскольку феномен Пуанкаре поистине примечателен, то стоило бы, чтобы о нём помнили и больше об этом знали. Остановимся на этом более подробно, тем более что В. А. Амбарцумян очень высоко ценил Пуанкаре. Проанализировать это нам поможет блестящая аналитическая статья В. И. Арнольда[188] «Недооценённый Пуанкаре»[189]. Арнольд рассматривает более десяти случаев, когда созданные Пуанкаре фундаментальные теории в области математической физики и астрономии приписываются другим. Арнольд считает, что список творцов современной математики начинается с Ньютона, Эйлера и Пуанкаре. А точка зрения Пуанкаре на математику коренным образом отличалась от формалистических идей Гильберта и Харди. Для Пуанкаре математика была важной частью физики и естествознания, а не искусством перестановки символов. Пуанкаре следовал идеям Фрэнсиса Бэкона (который говорил, что начинать научное исследование с аксиом и общих принципов опасно, поскольку это ведёт к ошибкам). Наиболее важную математическую проблему наступающего XX века Пуанкаре сформулировал как «создание той математики, которая нужна для будущего развития квантовой физики и теории относительности». Сравнивая в настоящее время подходы Пуанкаре и Гильберта, приходится признать, что математика XX века скорее следовала по пути, указанному Пуанкаре.
Работа Пуанкаре, связанная с решением задачи трёх тел, так называемая теория бифуркаций периодических орбит в небесной механике, являлась частью его докторской диссертации. Эта теория сегодня приписывается Мальгранжу, который в то время работал в Париже и умудрился не обнаружить в диссертации Пуанкаре разработанную им теорию.
Во Франции Пуанкаре был забыт, но в России уже в двадцатые и тридцатые годы прошлого века его теория бифуркаций была использована и развита Андроновым и Понтрягиным.
Другой случай относится к теории когомологий в гидродинамике, описывающей потоки несжимаемой жидкости через различные поверхности. Следующие за Пуанкаре «нововведения» Гюнтера, функции Дирака, обобщённые функции Соболева, распределение Шварца и т. д. только повторили его мысли. Можно допустить, что формальный уровень строгости изложения самим Пуанкаре теории когомологий не удовлетворял «современных математиков». Например, Пуанкаре написал, что существуют только два способа обучить дробям: нужно разрезать (хотя бы мысленно) либо яблоко, либо круглый пирог — все другие методы ведут обучаемых к сложным правилам.
Ещё одно замечание. Уравнения Сергея Львовича Соболева, опубликованные в 1950 году, относились к колебаниям жидкости во вращающихся сосудах (ракетах). Выяснилось, что аналогичные уравнения были опубликованы Пуанкаре в 1910 году в связи с решением задачи динамики атмосферы вращающейся Земли.
Но самым поразительным случаем является история создания теории относительности. В 1895 году, за десять лет до публикаций Эйнштейном принципа относительности, Пуанкаре обнародовал статью «Об измерении времени». Как пишет Арнольд, он ясно объяснил в ней, что «абсолютное пространство» и «абсолютное время» Галилея и Ньютона не имеют никакого эмпирически-экспериментального определения (так как зависят от способа синхронизации часов в удалённых местах). Пуанкаре указал, что единственный научный способ избежать этого неудобства состоит в том, чтобы постулировать полную независимость всех истинных законов природы от произвола в выборе системы координат, используемой для описания экспериментов. Минковский, друг Пуанкаре и учитель Эйнштейна, советовал последнему изучать Пуанкаре. Математическая часть «специальной теории относительности» тоже была опубликована Пуанкаре до Эйнштейна (включая и знаменитую формулу Е=mс²). Однако Пуанкаре никогда не претендовал на приоритет.
