Я просматривал также в копии рукописи сестры Дева-мата: «Шри Рама и его ученики» – воспоминания Ша-рададеви, жены Рамакришны.
Буквально: «Победа Бхагавану Рамакришне», в то время как они несли его на поле кремации, где тело было предано сожжению в тот же вечер.
Он принял это имя несколько лет спустя. В следующей части я укажу его происхождение.
Вивекананда страстно почитал Христа, божественность которого признавал и Рамакришна.
3 О двух между ними – Шашибхушане (Рамакриш-нананде) и Шаратчандре (Шарадананде) Рамакришна уже говорил, что они были учениками Христа по своим внутренним свойствам.
«Жизнь Свами Вивекананды», т. II.
Никогда дух Востока не отрекается. Также не отрекается и дух Запада. Кто мне приписывает эту мысль, тот ничего не понимает в том, что я пишу… Индия не отказывается ни от какой большой мысли извне. Но она и не подчиняется ни одной из них. Мы делаем то же! И из наших побед, соединенных в одно, постараемся выткать полную гармонию.
Лекция в Калькутте: «Веданта во всех своих фазах».
Величайший религиозный и философский ум нынешней Индии – Ауробиндо Гхош, независимый от какой-либо школы, ярко свидетельствует об учении Рамакришны и проливает свет на исключительное многообразие его духовных сил и на еще более исключительное умение души, управляющей ими.
«Новый и единственный пример показывает нам в жизни Рамакришны Парамахансы возможности исключительного духовного могущества, которое, поднимаясь сперва прямо к познанию бога и овладев, так сказать, силой царством небесным, захватывает затем постепенно все методы йогинов, извлекает из них всю сущность с необыкновенным и быстрым мастерством, чтобы достичь всегда того же главного результата: овладения и выражения божественного начала наивысшим могуществом Любви, произвольной игрой интуитивного Познания, расцветом врожденных способностей в глубоких и многочисленных духовных испытаниях. Такой пример не может быть обобщен. Постепенное применение методов йогинов имело в этом случае специальную и временную цель – пролить свет решительным опытом сильной души на эту истину, так необходимую сегодня, к которой стремится с такими усилиями мир, уже так давно разделенный противоположными доктринами, враждебными сектами; знать, что все верования, все доктрины – только различные формы, разбросанные фрагменты единой и неделимой истины и что все дисциплины тянутся разными дорогами к тождественной цели наивысшего испытания – познать, овладеть, быть божественным, это единственное, что является необходимым и что содержит в себе все остальное. И все, что божественная воля изберет потом для нас, все средства, все полезные формы выражения здесь добавятся сверх того!» (Синтез йогина – журнал «Агуа», Пондишери, № 15/ХИ 1914 г.)
Так вьивлена великим метафизиком сегодняшней Индии интеллектуальная личность Рамакришны.
Родоначальница – Европа, выводок – Америка.
Имеется в виду сочинение Р. Роллана «Жизнь Виве-кананды». См.: Роллан Р. Жизнь Рамакришны. Жизнь Вивекананды. М., 1991. (Примеч. ред.)
На самом деле он также существует на религиозном Западе, и в особенности в католичестве, как серьезная наука, построенная на богатом опыте веков целыми поколениями умов, одаренных подлинным гением психологического самоанализа. Но светская наука не сумела этим воспользоваться. Я отсылаю интересующихся к трудам Анри Бремона о Мистической победе: «Литературная история религиозного чувства во Франции» (и в особенности к тому VI этой истории, I часть, глава V, «Напряженная жизнь мистиков»).
Обыкновенно физиологическая сторона экстаза оставлена в тени и на втором плане (хотя ясно заметен при некоторых описаниях духа дыхательный ритм). Но зато интеллектуальный анализ сильно превосходит в тонкости и сложности наблюдения Востока.
Замечательно, что наша великая французская мистика, находясь под влиянием интеллектуального характера нашей культуры, не желает предоставить надлежащее место в божественном союзе не только чувственности, но и чувству. Она их оставляет на пороге. Французская святая Тереза XVII века, Мария Воплощения, не перестает настаивать: «Без единого чувства», «выше всякого чувства»…
«…Все, что попадает в сферу чувственного, не приближается к этому божественному действию, но мы должны выражаться согласно нашей грубой манере говорить, так как мы состоим из материи». «Боже, – восклицает Маргарита Романе, – отделите от меня кровь и тело раньше, чем я буду говорить с вами».
Совсем не то у индийского мистика. Как бы глубока ни была его способность к абстракции, его интеллектуализм внедрен более смело и более наивно в плоть. Все-таки мы увидим далее, в ходе нашего рассказа, какие предосторожности принимал Вивекананда против возможного возбуждения в экстазе.
В моем анализе Раджа-йоги, во второй части, можно найти указания Вивекананды о том, как подчинить себе беспорядочный дух, эту «сумасшедшую обезьяну». Эти указания вполне соответствуют новейшей европейской психотерапии (система Куэ, Бодуэна и др.)– Индия уже давно знала, что неосторожное напряжение воли для достижения цели может помешать ее достигнуть, вызывая реакцию подсознательного Начала. Нужно достигнуть подсознательного (приближаясь к нему подготовкой в молчании).
В беседе с Шиндлером, 1823 год.
В вышеизложенном я основывался на «Раджа-йоге» Вивекананды и на записях одного из его уроков, опубликованных в журнале «Prabuddha Bharata», май 1928 г.
Любопытно, что Рамакришна также различает пять различных восходящих движений: 1 – движение бегущих муравьев, 2 – прыгающих лягушек, 3 – развертывающегося змея, 4 – порхающих то наверху, то внизу птиц и 5 – бросающейся с дерева на дерево большими прыжками обезьяны.
Мукерджи. Д. Г. The face of silence, с. 153 и последующие. Говорит Рамакришна. См. выше и на с. 210 настоящей книги примечания, относящиеся к этому рассказу и к произведению Мукерджи. Рассказ этот передается большим художником с сильным темпераментом, но мне кажется маловероятным, что он исходит от Рамакришны; для тех, кто ознакомился с этой душой, ясно, что некоторые выраженные в рассказе чувства не могли бы найти места. Я сомневаюсь, чтобы der Reine Thor когда-либо находился в Третьей Долине (даже одна мысль об этом оскорбительна), и если он наслаждался больше кого-либо красотою мира, золотящего своими лучами Вторую Долину, то ему, конечно, не встречалось там плотское искушение.
