В одной из резолюций съезда говорилось: «Мирное развитие и безболезненный переход власти к Советам стали невозможны, ибо власть уже перешла на деле в руки контрреволюционной буржуазии.
Правильным лозунгом в настоящее время может быть лишь полная ликвидация диктатуры контрреволюционной буржуазии. Лишь революционный пролетариат, при условии поддержки его беднейшим крестьянством, в силах выполнить эту задачу, являющуюся задачей нового подъема».
Таким образом, VI съезд нацелил всю партию на подготовку к вооруженному восстанию, на свержение диктатуры буржуазии.
VI съезд партии заканчивал февральский период революции и начинал предоктябрьский.
В течение съезда Артем несколько раз поднимался на трибуну. В первый раз он приветствовал съезд от имени партийной конференции, собравшейся в Ростове. Ростовские товарищи выразили протест против предательского поведения меньшевиков, входивших во Временное правительство, и заявляли, что «будут продолжать дело, за которое их товарищи сидят за железными решетками».
Артем предложил съезду почтить память павших товарищей. Все делегаты съезда встали и скорбным молчанием отдали честь павшим за революцию.
Выступал Артем в прениях по вопросу об экономической платформе партии. Он говорил о том, что лозунг всеобщей трудовой повинности нельзя выдвигать до тех пор, пока не будет осуществлена диктатура пролетариата. Он говорил о контроле над производством, о том, что производство должно быть организовано так, чтобы «всего хватало и для армии и для населения».
В заключение своей речи Артем сказал:
— Мы должны объяснить массам, что государственное банкротство — существующий факт. И как только мы возьмем власть в свои руки, мы сейчас же откажемся от платежа государственных долгов, иначе зависимость от иностранного капитала будет безмерно велика. Если эти поправки будут внесены в резолюцию товарища Милютина, я буду ею вполне удовлетворен.
С глубочайшим вниманием делегаты прослушали манифест VI съезда партии «Ко всем трудящимся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России»:
«Пять месяцев прошло с того времени, как революционный пролетариат и войска свергли господство кнута и палки и посадили под замок Николая Романова. Рабочий сбросил с себя цепи, в которые заковал его полицейский порядок. Солдат стал свободным гражданином. Среди мирового варварства и озверения мощно прозвучал голос Российской революции: «Мир и братство народов».
Впереди революционных борцов шел пролетариат. Международный капитал ответил заговором против русской революции. Российская буржуазия вошла в тесный союз с хищниками мирового империализма. «На грязных тайных договорах кровавого царя клялись союзные банкиры в верности общему делу захватов и удушения русской революции».
Мелкая буржуазия, верхи крестьянства, часть обманутых буржуазией рабочих и бедняков деревни не видели всей опасности капиталистического заговора. Их партии — меньшевики и эсеры, имеющие большинство в Советах, пошли за крупной буржуазией — стали оборонцами. Только революционный пролетариат и его партия били тревогу».
Далее в манифесте говорилось о небывалом экономическом и финансовом кризисе в стране. «Война, точно огромный вампир, высасывала все соки, отнимала силы». Голод стал гулять по городам, по квартирам бедноты. Капиталисты сознательно разрушали производство, «чтобы, создав хаос и сумятицу, свалив вину на рабочих, захватить цепкими лапами всю власть в свои руки».
Эсеры и меньшевики выдали себя с головой, одобрив политику наступления на фронтах. Наступление провалилось, и народ с негодованием вышел на улицы. Вожди мещанского «социализма» вместе с контрреволюцией бросили усмирительные войска против революционных рабочих, против партии пролетариата.
«Июльские дни открыли новую страницу истории… власть перешла к буржуазии и к военному штабу… Красный флаг свободы спущен; на его месте взвился черный флаг смертной казни».
«Но рано торжествует контрреволюция свою победу. Пулей не остановить, пулей не накормить голодных. Казацкой плетью не отереть слезы матерей и жен… Штыком не успокоить народов. Генеральским окриком не остановить развала промышленности. Работают подземные силы истории. В самых глубинах народных масс назревает глухое недовольство. Крестьянам нужна земля, рабочим нужен хлеб, и тем и другим нужен мир».
Манифест подчеркивал, что на грядущие бои партия идет с развернутыми знаменами. «Она не склонила их перед насильниками и грязными клеветниками, перед изменниками революции и слугами капитала…
Грядет новое движение, и настанет смертный час старого мира.
Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокацию, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные деревни!
Да здравствует революционный пролетариат!
Да здравствует союз рабочих и деревенской бедноты!
Долой контрреволюцию и ее «Московское совещание»!»
Делегату VI съезда партии Федору Андреевичу Сергееву (Артему) в 1917 году минуло 34 года, средний же возраст всех делегатов съезда был равен 29 годам. Самому молодому делегату было 18 лет, самому старому 47 лет. Таким образом, Артем был по партийному опыту и по возрасту человеком «пожилым». VI съезд избрал а числе других товарищей в Центральный Комитет партии Артема (Сергеева Ф. А.).
Вернувшись в Харьков, новый член Центрального Комитета засучив рукава принялся за повседневную партийную работу. Нужно было заканчивать накопление сил для уже недалекого революционного взрыва; на это великое дело и нацеливал большевиков Харькова и Донбасса Артем.
«Московское совещание», о котором говорилось в манифесте VI съезда партии, ставило перед собой задачу разгрома революционных рабочих и солдат, «спасения России». Таким «спасителем» должен был стать генерал Корнилов. По призыву Артема на многих крупных предприятиях Харькова прошли многолюдные митинги протеста против сборища «душителей свободы». Рабочие Паровозостроительного завода в своей резолюции писали: «…Мы приветствуем рабочих Москвы… которые мужественно вышли на улицу, чтобы протестовать на весь мир, на всю Россию против этого контрреволюционного сборища».
События следовали быстро. Стало известно о сдаче генералом Корниловым немцам города Риги. Затем этот новоявленный диктатор снял с фронта, не беспокоясь о последствиях такого шага, 3-й конный корпус, «дикую дивизию» и другие соединения и двинулся на революционный Петроград. Для него трудящиеся своей страны были более опасными врагами, чем иностранные завоеватели. Так начался корниловский мятеж. Большевики призвали пролетариев Петрограда к оружию. Быстро сформировались отряды Красной гвардии и немедленно направились навстречу идущим на столицу войскам генерала-изменника.
