Тревожные сигналы были еще даже ранее, когда Мур объявлялся банкротом в 1975 году, задолжав миллионы фунтов клиентам, хотя это и не стало достоянием общественности до тех пор, пока не было проведено расследование мошенничества Кейта Мура в отношении Стинга. Мур специализировался на создании счетов, которые, как говорит Стюарт Адамсон, певец из «Big Country», «делали затруднительным доступ к нашим деньгам». Он объяснял: «В конце концов счета стали полным лабиринтом, к которому только он имел ключи. У него были оншорные и офшорные компании, рекламные компании и компании, в которых вы покупаете носки. Было практически невозможно узнать, где же находятся наши деньги».
«Big Country» поймала Мура в самом начале и уволила его в 1986 году, но они были вынуждены разбираться с ним в Верховном Суде, чтобы заставить его вернуть все требуемые средства, хотя Мур утверждал, что ему причитаются большие гонорары.
Обе рок-группы подали жалобы в Управление Аккредитованных Финансистов, и Мура вычеркнули из списков его членов на некоторое время.
Самым главным было то, что Стинг доверял Кейту Муру. Мур казался полезным в исполнении своих задач и понимал потребность Стинга сконцентрироваться на своей карьере, избегая финансовых затруднений, которые вырастали вокруг него как грибы, сопровождая его мировой успех. Мур работал на Стинга с конца семидесятых годов. Что касается операций с деньгами, то ни Кейт Мур, ни Майлз не имели возможности прикасаться к деньгам Стинга. Все деньги приходили на банковские счета, контролируемые исключительно Стингом и Труди. По крайней мере, в теории было так. Они не полагались на Кейта Мура, и это подтверждает, что он был силён не только в своей законной работе на Стинга, но и в своем обмане Стинга и его банкиров. Более семи миллионов фунтов за пять лет — вот масштаб обмана! Мур брал деньги с различных банковских счетов пары (до ста тысяч фунтов за раз), при этом Мур тщательно вводил Стинга в заблуждение, и тот верил, что только Стинг и Труди контролируют деньги.
Вернёмся в 1991 год, в Калифорнию. После вечера, посвященному дню рождения Стинга, певец пригласил Мура на прогулку вдоль пляжа, имея при себе журнал «Кантри Лайф».
Там, на берегу Тихого океана, Стинг указал на объявление по поводу Лейк-Хауса: «Вот дом, который я хочу», — сказал он своему финансисту.
Мур мгновение колебался, полностью осознавая, что подобные разговоры у него со Стингом происходили в прошлом. Однажды недвижимость в Шотландии была чуть не куплена, но Стинг в последний момент отказался от этой идеи, потому что вокруг было слишком много земли, которая требовала ухода и содержания.
На этот раз Стинг был всерьез настроен на покупку. После несостоявшегося похищения их детей, Труди заставила его дать обещание, что если он сумеет найти приличное место, он перевезет семью за город. Спустя несколько дней Мур начал переговоры о покупке собственности, хотя Стинг никогда не видел ее.
Однако прежде чем Мур улетел в Британию, у него состоялся разговор по телефону с Труди из его номера в отеле Беверли-Хиллз. Она была вне себя из-за того, что финансист осмелился сообщить Стингу во время их предыдущей встречи, что ему кажется, что сто пятьдесят тысяч фунтов за год, которые Труди потратила на одежду, — «довольно-таки изрядная сумма».
«Ты не понимаешь! — пылала Труди. — Мне приходится также покупать ему всю его одежду, потому что сам он ничего не купит».
Мур слушал и мало что говорил в ответ. Однажды Труди забыла направить счета по своей кредитной карточке финансисту, чтобы он мог организовать платеж, и в результате ее кредитная карточка была отклонена в момент покупок в «Harrods». В том случае Мур был обязан направить письмо по факсу в «Harrods» с уверениями, что все купленные вещи будут оплачены.
В 1992 году Стинг получил почетную степень доктора музыки в Университете Нортамбрии в своем родном городе Ньюкасле. Труди с гордостью наблюдала за ним, когда ему вручался сертификат вице-канцлером лордом Гленамара. Это было признанием его вклада в искусство и кампанию по экологическим вопросам.
Стинг был, понятно, доволен и сказал одному репортеру после церемонии: «Бизнесмены и руководители промышленности получают их, но люди вроде меня производят столько же денег, как и разные виды промышленности».
В тот же самый день этот университет также наградил почетным званием Сандерлендский футбольный клуб за его роль в местном сообществе.
В январе 1992 года Стинг — обладатель собственности, завершил покупку Лейк-Хауса за более чем два миллиона фунтов. Его убежище в сельской местности состояло из четырнадцати спален, восьми ванных комнат и прекрасной земли на берегах реки Эйвон в Уилтшире. Сделка проводилась тайно, и дом был куплен от имени «Gradecode Limited», одной из многих холдинговых компаний Стинга.
В Лейк-Хаусе была обшитая дубом гостиная с элегантным мраморным камином, две столовые (на одной панели стояла дата — 1633 год), библиотека, кухни и огромные подвалы. На верхнем этаже самостоятельная квартира на четыре спальни и комнаты для персонала. На участке были два коттеджа, две квартиры, гаражи, баня, водный сад, бассейн, теннисный корт, луга и лес.
Особняк в Уилтшире был построен герцогом Георгом и был во владении его потомков более трехсот двадцати лет. Затем в 1912 году сильный пожар уничтожил большую часть собственности. В то время он был домом Перси Иллингворта — члена парламента и парламентского организатора либеральной партии, — его жены, детей и десяти слуг.
Дом около Эмесбери был куплен как раз за два месяца до того, как Стинг завершил свое мировое турне. Возможно, даже удивительно, что тамошние старожилы принимали певца с распростертыми объятьями.
Отставной участник войны бригадир Майкл Блэкман, кавалер ордена Британской империи потерял свой дом, поскольку это была продажа пустующих владений, он пробыл жильцом там в течение двадцати четырех лет. Однако после встречи со Стингом и Труди даже он прокомментировал: «Я думаю, что он очень приятный, довольно спокойный молодой человек. Я не думаю, что он расстроит все здесь. Он ищет место для семьи, чтобы иметь мир и покой». Стинг решил сохранить и дом в Лондоне, чтобы семья могла там останавливаться всякий раз, когда они приезжают в город.
Вскоре после покупки дома Труди поехала в Бразилию, чтобы работать над документальным телевизионным фильмом о трансвеститах в Рио под названием «Ребята из Бразилии».
Программа рассказывала историю двух трансвеститов — Луциана и Самира. Они родились мужчинами, но одевались как женщины и считали сами себя третьим полом.
Продюсер Труди открыто признавала, что она нашла, что с ними чертовски трудно работать — неопрятные, бесполезные и страдающие от постоянного предменструального недомогания из-за женских гормонов, которые они принимали, чтобы у них появилась грудь и гладкая кожа.
