– Какие шансы на получение жилья?
Утыро, немного подумав, туманно ответил:
– Эта проблема решается, хотя не так быстро, как хотелось бы. Жилые дома строятся, но очередников много, включая заслуженных ветеранов.
Он вопросительно уставился на меня. Я не хотел его обманывать. Поэтому сказал, что все должен всесторонне взвесить. Еще раз подчеркнул, что хочу решить жилищную проблему. Не скрывал, что по складу характера секретность и ограничение степени творческой свободы мне не по душе.
Мы распрощались. Обратно, в сопровождении милой секретарши, я снова проследовал по неуютному коридору, пропитанному гнетущей атмосферой секретности. Сдав пропуск, сверенный с паспортом, я как из тюремной зоны вырвался на свободу.
На следующий день я попытал счастья в другой организации. Она занималась проектированием машиностроительных предприятий в стране и за рубежом. В ней, по распределению, уже несколько лет работал мой сокурсник. В организации был большой дефицит архитекторов промышленного профиля. Приманкой для привлечения специалистов, помимо высоких заработков, была перспектива получения жилья. В Новых Черемушках в будущем году предусматривалось строительство жилого дома для нуждающихся сотрудников.
Институт находился в районе Калужской заставы, недалеко от предприятия «Красный пролетарий». По профилю деятельности он назывался Гипростанок.
Меня принял директор института Зуев. В кабинете при переговорах присутствовали его заместитель Сахаров и главный архитектор Сальвин. Я кратко изложил вехи своей трудовой деятельности. У меня набрался внушительный стаж – почти пятнадцать лет. Выложил на стол фотографии с натуры и копии основных чертежей. Эпизодическая работа в творческих мастерских Алабяна, Жолтовского и Иофана была воспринята с удивлением. Главный архитектор полушутя-полусерьезно заметил:
– Вам крупно повезло! За сорок лет работы мои пути с ними ни разу не пересеклись.
Открытым текстом я изложил причины ухода из Гипровуза. Все хорошо, но нет надежды получить жилье. К тому же еще с институтской скамьи хочу специализироваться в области промышленной архитектуры. Директор предложил встретиться через несколько дней. За это время он попробует найти возможность включить меня в список претендентов на жилье. Поскольку трудоустройство неразрывно связывается с этим вопросом, требуется небольшой тайм-аут.
Через несколько дней я снова появился в кабинете директора. Он четко и лаконично изложил свою позицию:
– За счет моего резерва с большим трудом сумели договориться включить вас в список очередников. По трудовой вакансии предлагается должность руководителя группы, с испытательным сроком. Окончательное решение – за вами.
В Гипровузе удивились моему неожиданному решению покинуть его гостеприимные стены. Они за годы работы стали для меня комфортными и принесли творческую удачу. Поэтому, как бы оправдываясь, я повторял, что решил не упускать возможность обрести для семьи крышу над головой.
Директор выразил искреннее сожаление по поводу моего ухода. Но причину назвал уважительной. На прощание сказал, что двери института при любых обстоятельствах для меня всегда широко распахнуты.
Выбор промышленной специализации
С Гипростанка начался отсчет моей специализации в области архитектуры промышленных зданий и сооружений. Она растянулась непрерывной лентой конвейера жизни более чем на половину столетия. Я окунулся с головой в сложную и своеобразную сферу творчества, которая представляла одно из важнейших направлений искусства архитектуры. В ней, по мере нарастания опыта, приходилось одновременно увязывать функционально-технологические, технические, экономические и другие проблемы с объемно-пространственной композицией задуманного творения.
С первых дней работы в Гипростанке я ощутил зависимость творческих возможностей архитектора от правильной оценки всех составляющих промышленного комплекса. В его состав, помимо производственных зданий и сооружений, входили разнообразные группы строений вспомогательного, общественного и технического назначения.
Главный архитектор щедро передавал мне свой огромный опыт. Его методика увязки различных взаимозависимых функций, в результате которой в муках рождался проект, стала моей путеводной звездой. Он мне напоминал дирижера огромного сводного оркестра. Абсолютно разное звучание и тональность инструментов превращались в гармоничную симфонию благодаря его великому мастерству.
Моя жизнь уплотнилась до предела. Появлялся на работе ни свет ни заря. Возвращался поздно: мне казалось неприличным уходить раньше главного архитектора. Я долго недоумевал, почему после рабочего дня он задерживается в своем кабинете. Со временем причина прояснилась. Этот светлый и мудрый человек был совершенно одинок и поэтому не торопился к холодному домашнему очагу.
Ожидая увеличения семьи, мы в основном проживали на Каляевской улице у тещи. По счастливой случайности на втором этаже временно освободилась комната. Ее жилец разрешил нам, за небольшую плату, там водвориться. Для начала семейной жизни это был наиболее удачный вариант. Появления ребенка мы ожидали зимой. Поэтому все свободное время я посвящал утеплению ветхих стен и окон комнаты. Одновременно переклеивал обветшавшие обои и проводил полную санитарную обработку. К сожалению, в запущенной комнате изрядно расплодились всякие ползучие твари.
Утром трудоспособные жильцы почти одновременно разбегались на работу. Самым сложным моментом во время массовой спешки было посещение туалета. На площадке перед ним каждый с нервным нетерпением томился в ожидании счастливых мгновений. Еремею, у которого, по закону подлости, самые светлые воспоминания приходили именно в эти напряженные для всех утренние часы, ультимативно запретили вклиниваться в общую очередь. Он возмущался такой неуважительной дискриминацией. Себя он, без ложной скромности, считал исторической личностью, охранявшей вождя мирового пролетариата.
По истечении испытательного срока главный архитектор расширил мои служебные полномочия. Теперь он доверил мне руководство целой группой специалистов. Это были разновозрастные сотрудники, дипломированные и практики. Некоторые много лет проработали в институте. Имели немалый опыт проектирования станкостроительных предприятий. Знали технологические особенности формирования планировочной структуры производственных зданий и сооружений. И все-таки не смогли подняться выше уровня исполнителей. На определенном этапе у них затруднялось восприятие свежей информации. Они начинали мыслить шаблонно и опирались на бесконечное повторение пройденного. Появление новых руководителей, особенно более молодых, как правило, вызывало недоверие, настороженность, а главное – разъедающую душу зависть.
