В спектакль, который готовил Ю. Любимов, были внесены некоторые изменения, поправки на время: какие-то песни и стихи заменены другими, введены новые мизансцены, появился детский хор, был введен голос Любимова и его присутствие на сцене. Спектакль начинала песня «Он начал робко с ноты “до”». Провидческая песня-автопортрет поэта и певца.
Восстановление и новую редакцию спектакля осуществил только что назначенный главным режиссером театра Н. Губенко, он же был одним из главных исполнителей.
Н. Губенко: «Порой мы словно вступаем в диалог с ним, подпеваем ему, или он – нам, порой ведем довольно, я бы сказал, исповедальный разговор между собой, ибо, как выяснилось, Володя сумел написать на бумаге, прохрипеть голосом и о том, что с нами произойдет за эти годы уже без него. Словом, как у Окуджавы: «Ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем». Смерть не только разъединяет, но и объединяет. К сожалению, только смерть дала возможность собрать воедино все то, что было сделано этим человеком. И когда даже близкие ему люди были потрясены всем объемом каторжной работы, проделанной за столь короткую жизнь, имя Высоцкого обрело для многих иной смысл. И для театра в частности. Спектакль «Владимир Высоцкий», сделанный по его стихам и песням, объединил труппу театра. Объединил он и чиновничество, которое сделало все для того, чтобы спектакль был запрещен. Цель запрещения была одна – оставить Высоцкого в памяти народа как приблатненного барда, не имеющего отношения к серьезному осмыслению нашей действительности. А между тем лучшие образцы его поэзии – это сгустки крови и боли за происходящее с народом».
Д. Боровский придумал простое сценическое решение без каких-либо эффектов. Обнаженная сцена, в центре которой подвешено на тросах несколько рядов сцепленных между собой простых деревянных кресел с откидными сидениями, какими обставлялись еще в довоенное время залы окраинных кинотеатров. При всей внешней скупости декорации были очень выразительны.
Боровскому было важно, чтобы вещь была из того времени, из жизни. Реальная вещь из жизни концентрирует память. Стулья на сцене были из реального кинотеатра бывшего клуба И. Русакова, построенного в 1929 году для работников Союза коммунальников по проекту выдающегося архитектора К. Мельникова. Боровский нашел эти стулья, театр их купил.
На первых репетициях актеры с некоторой неуверенностью приближались к декорации – они помнили, что в 1971 году гамлетовский занавес рухнул на сцену и лишь благодаря случаю никто серьезно не пострадал. Эта конструкция, как и знаменитый гамлетовский занавес, все время в движении. Ее можно было поднимать и опускать, вертеть вдоль и поперек, устанавливать по горизонтали, вертикали и диагонали. Огромное полотнище белой ткани, скользя по дереву кресел, напоминало то саван, то поминальный стол, то снег, все время как бы аккомпанируя смыслу и действию. Вот конструкция качается, наклоняется, напрягается, подобно канату, «натянутому, как нерв», по которому «нужно пройти четыре четверти пути». Опустевшие стулья, точно сами, пришли в движение, точно искали Высоцкого и повсюду наталкивались на пустоту, подчеркивая метафору осиротевшего театра… Актеры-мужчины – все в темном, женщины – в черном, только на Губенко светлым пятном белеет простая рубаха да на спинки кресел наброшено холщовое полотнище.
Песней «Кони привередливые» кончался спектакль, и это была его последняя роль. Кресла-декорации под белым полотнищем медленно уплывут ввысь, открывая все пространство сцены, в глубине которой по обе стороны от прислоненной к стене гитары – его, Высоцкого, гитары – расположатся участники представления – товарищи, коллеги в глубоком молчании…
Теперь, когда смерть поэта несколько отдалилась, этот спектакль будет идти не как тризна, а как обычный поэтический спектакль без траурности и возложения цветов к гитаре.
Когда спектакль ставили в 81-м, вход был по пригласительным билетам. Теперь театр берет деньги и отдает их в фонд музея Высоцкого.
24 января 1988 года во внутреннем дворике нового здания Театра на Таганке была установлена скульптура Геннадия Распопова – «Высоцкий-Гамлет». Памятник очень удачно вписался в ансамбль дворика. Грустного бронзового Гамлета можно увидеть из фойе «Содружества актеров Таганки». Создавалось впечатление, что его установка была заложена в проекте еще 20 лет назад. При освещении памятника на стену здания театра проецируется тень, создающая эффект живого Высоцкого, вышедшего из «Гамлета».
Это был дар Театру на Таганке от Марины Влади, которая присутствовала на открытии памятника. Эту скульптуру она отметила еще во время конкурсной выставки проектов памятника в 82-м году. Когда не осуществилось ее желание установить на могиле памятник по собственному вкусу, она вспомнила о скульптуре Распопова и заказала ее исполнение в бронзе. По словам Влади, памятник изготовлен на средства, полученные от гонораров за ее книгу воспоминаний о Высоцком. 29 декабря 1989 года этому событию был посвящен выпуск почтового конверта с изображением скульптуры Г. Распопова.
25 января на доме № 28 по Малой Грузинской, где жил и работал последние годы поэт и артист, по заказу Главного управления культуры Мосгорисполкома установлена мемориальная доска. Авторы проекта – А. Рукавишников и И. Вознесенский – создатели памятника на Ваганьковском кладбище. Изготовили памятную доску в бронзе там же, где памятник на могиле, – на Мытищинском заводе художественного литья им. Е. Балашовой.
На барельефе Высоцкий изображен в профиль. Открытый ворот рубашки, сосредоточенное лицо, напряженная шея – именно таким его помнят те, кто видел его на сцене во время исполнения песен. Кажется, от звука его голоса пришел в движение колокол-набат. Расколотый, но продолжающий звонить колокол, по замыслу авторов, символизирует очищающую силу творчества Высоцкого и его трагическую судьбу. На ободе колокола, где принято отливать имя мастера, надпись: «Владимир Высоцкий». В нижней части памятной доски слова: «Поэт и артист жил в этом доме с 1975 года по 1980 год».
На митинге выступили заместитель председателя Мосгорисполкома И. Писарев, поэты Р. Рождественский и А. Вознесенский, рабочий «Трехгорной мануфактуры» Г. Данилкин, Ст. Говорухин… От имени театра и от себя лично В. Золотухин увязал 50-летие Высоцкого с годом 1000-летия крещения Руси и выразил надежду, что «если мы будем следовать примеру духовного подвига поэта, то к 2000-летию крещения Руси она действительно станет “могучей и обильной”». Несмотря на пророчество такой отдаленной перспективы, речь, по мнению самого оратора, «имела успех у народа».
