26 января 1940 года в Главной ставке в Миккели состоялась встреча премьер-министра Ристо Рюти с Маннергеймом, который, как и прежде, был оптимистом, о чем говорила его фраза: «Времена тяжелые, но духом я не падаю. Надеюсь, будет лучше…» «Мир надо заключать, — говорил фельдмаршал, — когда время будет благоприятным для принятия умеренных условий, если получим с Запада тяжелые орудия и положение с добровольцами исправится…» Рюти рассказал барону, что в Амстердаме неизвестный поднял финский флаг на мачте советского турбоэлектрохода «Иосиф Сталин», и о том, что лауреат Нобелевской премии 1937 года венгерский врач профессор Сент-Георги передал свою золотую медаль в фонд помощи Финляндии. Маннергейм показал премьер-министру полученное им обращение русских писателей-эмигрантов во главе с Иваном Буниным и письмо великого князя Владимира, в которых они осуждали советскую агрессию.
Генерал Айро доложил фельдмаршалу о глубокой блестящей разведке финской диверсионной группы, которая без потерь прошла по советским тылам до поселка Райвола.
Маннергейм считал, что вмешательство западных стран в дела Финляндии чревато нежелательными результатами. Под видом оказания помощи Лондон и Париж превратят Советско-финскую войну в объединенный поход стран Запада против СССР. В этом случае Финляндия и Советский Союз окажутся втянутыми во Вторую мировую войну. Он считал, что, если западные страны «подбросят» Финляндии 20 тысяч человек, этого будет достаточно, чтобы продержаться до весны, а там видно будет.
Фельдмаршал начал сомневаться в поведении Германии, боясь, что в военном отношении она вскоре поддержит Советский Союз, и успокоился только тогда, когда немцы официально сообщили финнам, что их операция будет направлена против Дании и Норвегии. По просьбе фельдмаршала президент Кюэсти Каллио увеличил денежное содержание солдат и офицеров.
1 февраля 1940 года на всех участках фронта, которые занимал 2-й армейский финский корпус, началось советское наступление. Главный удар был направлен на участок Сумма. После мощной артподготовки удар нанесли 500 советских бомбардировщиков. В бой, как обычно, вступили массы танков, и под прикрытием дым завесы в атаку пошла пехота.
Однако продвижение советских войск было не столь «блестящим», о чем свидетельствует приказ командующего 9-й армией командиру особого стрелкового корпуса: «…почему целые роты убегают с поля боя, передавая в руки противника блиндажи? Почему отдельные танки без пехоты посылаются в бой в лесу для очистки района, захваченного противником?..»[11]
Финны не дрогнули, отбив все атаки. Вспоминая это сражение, Маннергейм говорил: «Наши потери были огромны. Мы не всегда могли сдерживать вклинивающиеся в наши позиции русские танки и пехоту…»
Но это было только начало. Главное наступление началось 6 февраля, когда фронт Красной армии расширился на запад и восток. Советские командиры не жалели ни танков, ни солдат. Потери были огромные.
Соединения финской армии оборонялись на пределе человеческих возможностей. Бойцы из резервов, которые Маннергейм перебрасывал с участка на участок, тоже не отдыхали.
Наступление Красной армии на Карельском перешейке (1939–1940 годы).10 февраля 1940 года закончился первый период Советско-финской войны, о котором фельдмаршал писал: «Положение во многих отношениях сложилось иначе, чем можно было ожидать. Финская армия записала в свой актив успехи, каковыми явились бои у Толваярви и Суомуссальми, где удалось нанести поражение противнику. Да и на других участках фронта наступление русских было отражено».
В Миккели состоялась еще одна встреча Маннергейма с финскими государственными деятелями, вновь шел разговор о мире, причем фельдмаршал был не особо категоричен.
Генерал-лейтенант Хуго Эстерман доложил Маннергейму, что русские начали проявлять особый интерес к району Тайпале, где непрерывно шли аэрофотосъемка и ожесточенные обстрелы, больше чем на других участках фронта. «Наши ожидания очень тягостны, — дополнил генерал. — Непрерывный огонь русских вызывает у солдат физическое и моральное истощение… Все наши перевозки идут только ночью».
В воскресенье 11 февраля 1940 года в одиннадцать утра в районе Ляхде началось генеральное наступление Красной армии. Два часа двадцать минут огневой вал буквально перепахивал все финские укрытия, блиндажи и траншеи. Понеся огромные потери, финны не смогли остановить советские танки и пехоту, которая в 21.00 ворвалась на их позиции. Первый эшелон наступающих вклинился в финскую оборону на глубину одного километра. Бои шли с переменным успехом. Но равновесие восстановить не удалось.
13 февраля Красная армия, подтянув свежие силы, начала атаки на участке Ляхде. В этом сражении финны стали использовать свою новую тактику. Они фиксировали паузу в стрельбе советской артиллерии и, когда видели, что вражеская пехота подошла на дистанцию примерно 100 метров, открывали губительный огонь из стрелкового оружия. Советская артиллерия не могла переносить огонь на передний край, чтобы не поразить своих солдат. Отразив две атаки, финны не смогли сдержать советские танки, которые прошли через финские позиции, выйдя к развилке Ляхде. Положение финнов стало критическим. В течение всего дня советские войска расширяли участок прорыва под прикрытием своей авиации.
В ночь на 14 февраля 1940 года, чтобы быть рядом с местом сражения, фельдмаршал Маннергейм приехал на командный пункт 2-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Эквиста, который располагался в усадьбе Саарепа к востоку от Выборга. Командующий армией «Карельский перешеек» тоже был там. Из доклада командующего Маннергейм понял, что 2-й корпус не имел достаточно сил, чтобы ликвидировать прорыв русских на участке Ляхде.
К утру 14 февраля Красная армия овладела всеми финскими тыловыми позициями на данном участке, но дальше не продвинулась.
Это дало возможность частям финской армии перегруппироваться и отойти на новые позиции. Вогнутая дуга фронта поставила под угрозу финскую оборону всего западного участка Карельского перешейка. Возвращаясь в Миккели, Маннергейм лихорадочно думал, где взять дополнительные силы. Из состава войск Восточного фронта вряд ли можно было выделить какие-то части. Единственным соединением, которое можно было перебросить сюда, была 23-я пехотная дивизия.
Утром 15 февраля советские войска нанесли мощный удар по финским позициям, прикрывающим дорогу на Кямяря, и к вечеру прорвали их. Видя, что на главной оборонительной полосе больше держаться нельзя, так как можно попасть в окружение, Маннергейм приказывает Эстерману отвести войска на промежуточный оборонительный рубеж. Фельдмаршал обратился к офицерам со словами: «Прошу вас, господа, сделайте все от вас зависящее во имя будущего нашей Родины».
