В Эль-Кувейте наследный принц Саад был разбужен в половине второго ночи звонком министра обороны. Тот сообщил, что войска Ирака только что перешли границу. Принц сразу же связался с другими многочисленными членами правящей семьи. Все были в шоке. Между тем сотни тяжелых танков Т-62 и Т-72 советского производства рвались к столице Кувейта.
В 4 утра стало ясно, что нет никакой возможности остановить это нашествие. Когда поступила информация, что передовые части иракской армии находятся в нескольких километрах от столицы, эмир Кувейта Джабер аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах решил покинуть дворец. Он и его родственники прибыли в американское посольство и пересели в военный вертолет, который взял курс на Саудовскую Аравию.
Саддам был в эйфории. Он выполнил свое обещание преподать династии ас-Сабах незабываемый урок. Кувейт был у него в руках. Было провозглашено «временное революционное правительство». В этот момент требовалось преобразовать Кувейт в частицу иракской воли, но не обязательно путем официальной аннексии и сохранения постоянного военного контингента. Стратегические потребности Ирака могли быть удовлетворены аннексией островов Бубиян и Варба вместе с некоторыми территориями вдоль совместной границы, включая южные месторождения Румайлы. Финансовое подчинение Кувейта желаниям Саддама было бы гарантировано установлением подвластного Ираку марионеточного режима. Его положение внутри страны и в регионе неизмеримо усилилось бы и укрепилось.
Однако эйфория Саддама была недолгой. Неспровоцированная оккупация ничего не подозревающего соседа вызвала беспрецедентную волну международного негодования. Через несколько часов после вторжения президент Джордж Буш наложил на Ирак экономическое эмбарго и приказал авианосцу «Индепенденс» двинуться из Индийского океана в Персидский залив. Все кувейтские и иракские активы и собственность в американских банках и компаниях во всем мире были заморожены, движение людей и товаров в Ирак и из Ирака было полностью остановлено. Демонстрируя исключительное единство, Соединенные Штаты и Советский Союз выпустили совместный документ, осуждающий агрессию. Столь же неотразимое согласие продемонстрировал Совет Безопасности ООН, где 14 из 15 членов, за исключением Йемена, объединились, чтобы принять резолюцию № 660 с осуждением оккупации Кувейта и призывом к немедленному и безоговорочному выводу иракских войск.
События развивались невиданными темпами. На фоне сообщений западных информационных средств о движении иракских войск к саудовской границе Европейское сообщество и Япония вслед за Соединенными Штатами наложили экономические санкции на Ирак, а Советский Союз и Китай приостановили все поставки оружия. 6 августа экономическая петля вокруг Ирака затянулась еще туже, когда Совет Безопасности предпринял еще одну меру — резолюцию № 661, накладывающую экономические санкции и эмбарго на поставки оружия в Ирак. На следующий день Турция отключила иракский нефтепровод, проходящий по ее территории.
Саддам оказался в ловушке. Для него вторжение в Кувейт не было личным капризом или элементарной алчностью. Это была мера, обусловленная крайней необходимостью, отчаянной ставкой для пополнения необходимых финансовых ресурсов, от наличия которых зависело политическое будущее Хусейна. Это было существенно для его выживания, и, таким образом, с его точки зрения, это действие было оправданным. Более того, он предпринял все необходимые меры предосторожности, чтобы свести к наименьшему минимуму риск от того шага: он снова и снова предупреждал Кувейт, чтобы тот прекратил свой «экономический заговор против Ирака». Он даже хотел получить и, как ему казалось, получил, «зеленый свет» от Соединенных Штатов.
И теперь совершенно неожиданно его план сорвался. Он думал, что подготовил простую, всем понятную операцию, а оказался в ужасном положении. Это уже не было конфликтом между Ираком и Кувейтом, но смертельной враждой между Ираком и почти всем мировым сообществом. Саддам думал, что обеспечивает свою устойчивость в обозримом будущем, и вдруг понял, что наступила самая опасная стадия в его карьере. Начиная с этого момента, вся его энергия будет направлена на одну-единственную цель: выползти невредимым из этой последней трясины, в которую он сам себя погрузил.
Даже беглый взгляд на политическое прошлое Саддама обнаруживает, что его инстинктивная склонность при столкновении с серьезным сопротивлением — скорее примирение, чем конфронтация, скорее уменьшение напряженности, чем нагнетание ее. Не была исключением и его первоначальная реакция на наращивание международного давления после вторжения в Кувейт. Хоть он и угрожал превратить Залив «в кладбище для тех, кто собирается совершить агрессию», он очень старался подчеркнуть временный характер интервенции Ирака, повторяя обещания вывести иракские войска, «как только положение успокоится, и тиски зла над арабским Кувейтом расслабятся».
Более того, не прошло и 36 часов после вторжения, как иракская общественность узнала, благодаря сообщению СРК, что их доблестные вооруженные силы исполнили «свой честный национальный и панарабский долг» по защите Кувейта и их вывод из эмирата должен начаться 5 августа, «если не возникнет угрозы безопасности Кувейта и Ирака». Это поспешное заявление было продиктовано глубоким беспокойством, что ярко показывало резкое отрицание того, что решение вывести войска последовало в ответ на «пустое высокомерие, проявляемое здесь и там заинтересованными сторонами, чьи мнения нам совершенно безразличны»; из иракского предупреждения было также видно, что «любой напавший на Кувейт или Ирак будет встречен с решительностью и рука его будет отрублена от его плеча». 5 августа Ирак объявил, что вывод войск начался.
Особый упор в примирительной кампании Саддама делался на отрицании какой бы то ни было возможности акта агрессии со стороны Ирака против Саудовской Аравии.
— Некоторые информационные агентства поместили вымышленные сообщения о том, что они называют приближением иракских войск к саудовской границе, — говорилось в официальном сообщении. — Ирак категорически отрицает эти сфабрикованные сообщения. Верх тенденциозности смешивать Саудовскую Аравию, братскую страну, с которой у нас нормальные сердечные отношения, и Кувейт.
Это сообщение было быстро доведено до глав арабских государств, особенно Египта и Саудовской Аравии, высокопоставленными официальными лицами. Что еще важнее, оно было прямо передано президенту Бушу в устном сообщении от Саддама Хусейна, переданном во время встречи с американским поверенным в делах в Багдаде Джозефом Уилсоном 6 августа.
