— Нет, ты не понимаешь.
Луиза решила, что спорить бессмысленно. Судя по блеску глаз Джона, он считал себя вправе судить о ее воображаемых грехах. Во время их разговора прошлой ночью она тоже могла бы предъявить ему счет по поводу Мэтти, Элен, Келли и бог знает кого там еще. Но она твердо внушила себе, что это прошлое. А им обоим надо думать о будущем.
— Слушай, теперь тебе и в самом деле стоит поторопиться. Ведь кажется, мать должна встречать тебя на вокзале у поезда?
— Да. Но я почти совсем готова.
— Когда тебя ждать?
Джон произнес это с некоторым нетерпением, и у Луизы потеплело на сердце.
— Вероятно, в воскресенье поздно вечером. Нам с мамой найдется о чем поговорить.
— Я не ограничиваю тебе во времени, делай как тебе удобнее.
Луиза посмотрела на часы, и в это время зазвонил телефон.
— Вот черт, это еще кто?
— Еще один обожатель? — съязвил Джон.
— Прекрати, Джон, это уже не смешно. Я включу автоответчик. Если это мама, возьму трубку.
Она чуть не бегом кинулась в ванную собирать туалетные принадлежности. Выхватила зубную щетку из горшочка с Корфу, взяла пару флаконов и упаковку с ватными шариками, выскочила из ванной и снова вернулась туда за шампунем, снова выскочила и прислушалась к странным звукам, доносившимся с автоответчика.
Медленно прошла в кухню и прислушалась внимательнее. Казалось, на другом конце провода плачет ребенок. Нет, не ребенок, плачет взрослый человек. Луизу совершенно потрясло, когда она вдруг сообразила, что это Рейчел.
— Луиза? Луиза, ты дома? — спросила Рейчел и снова зарыдала.
Луиза выронила туалетные принадлежности на пол и схватила трубку.
— Рейчел, я слушаю. Что случилось?
— Ох, Луиза! — Рейчел разразилась очередной серией неудержимых всхлипов. Луиза похолодела. Кто-то умер? Почему Рейчел в таком ужасном состоянии? — Луиза, это все Холлем.
— Что произошло, Рейчел? — спросила Луиза железным голосом. — Пожалуйста, соберись с духом и расскажи мне.
В трубке послышался тяжелый вздох Рейчел.
— Я сказала ему о Бенджи. Он заявил, что мы должны расстаться. Предложил, что уйдет, но я не могла это позволить и ушла сама.
— Что? — В ответ на это снова раздались рыдания Рейчел. Луиза подняла глаза на Джона, который стоял перед ней и постукивал пальцем по своим наручным часам. Луиза нетерпеливо тряхнула головой. — Продолжай, Рейчел.
— Ну… и я ушла.
— Понятно. — Луиза машинально кивнула, удивляясь собственному спокойствию. — Дальше.
— Но мне некуда уйти! — простонала Рейчел.
Луиза опустилась на колени прямо на пол возле шкафа и прислонилась головой к дверце. Она не помнила ни одного случая подобного поведения Рейчел. Даже на похоронах отца она вполне владела собой. Рейчел могла разозлиться, вспылить, но потоки слез? Нет, это не в ее духе.
— А что Бенджи, Рейчел? Ты сообщила ему, что бросила Холлема?
— Нет. — Рейчел булькнула горлом. — Он ничего не знает. И не пожелал бы узнать. Ведь это только секс, ничего более. Я не могу сказать ему. — Рейчел снова ударилась в слезы. — Я осталась в одиночестве. Собрала кое-какие вещи и уехала.
— Ладно.
Мысли с бешеной скоростью проносились у Луизы в голове. Джон перестал постукивать пальцем по часам и отошел в сторону, Было ясно, что на поезд она опоздала. Надо позвонить матери и объяснить ей происшедшее. Она поймет. Или нет? Ведь она обещала пойти с матерью вместе на обед. Иначе той придется идти туда одной. Но ведь Рейчел тоже одна, и никогда еще она так не нуждалась в помощи.
— Все в порядке, Рейчел, все уладится, и ты не одна. Скажи только мне, где ты сейчас.
— Я в своей машине.
— Хорошо. А где машина?
— На дороге около твоего дома.
— О! — уронила Луиза.
— И ко мне направляется инспектор дорожного движения, — закончила Рейчел и снова захлюпала носом.
— Ясно. Останови машину, получи штрафной билетик, потом сворачивай на боковую дорожку и паркуйся. Потом иди к моему дому, а дверца пусть останется открытой. Мы потом заберем машину оттуда.
— Ладно, — сказала Рейчел и шмыгнула носом.
— Все в порядке?
Луиза теснее прижала к уху трубку, чтобы убедиться, что Рейчел приступила к действию; если это не так, придется ей самой выбежать из дому и разбираться с этой историей.
— Да, — ответила Рейчел упавшим голосом.
— Так включай мотор.
— Я включаю.
Луиза услышала, как заработал мотор, набирая обороты. Значит, Рейчел не отключила мобильник. Луиза продолжала вслушиваться.
— Убирайся с дороги, старый мешок! Не видишь, что я еду?
— Рейчел?
— Да. — Голос сестры снова упал.
— Ты получила штрафную квитанцию?
— Нет.
— Я кладу трубку. Подойду к двери и подожду тебя. Ты справишься?
— Да. Луиза?
— Ну?
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Рэч.
Луиза наконец опустила трубку и обессиленно вздохнула. Пошла поискать Джона и нашла его в гостиной. Он сидел и просматривал «Трибуну». Бросил на Луизу взгляд через плечо:
— Все уладилось?
— Небольшое изменение плана.
— Только не говори маме, что я плакала. Не хочу, чтобы она волновалась, — сказала Рейчел, когда они выбрались из «БМВ» и остановились на бетонной дорожке возле своих сумок. — Позволь мне докурить сигарету, и мы войдем.
Луиза сделала несколько глотков свежего воздуха. Просто чудо, что она не задохнулась в машине. Рейчел вечно вела машину так, словно собиралась выиграть Гран-при. И держала при этом сигарету между пальцами. Теперь мир снова собирался в фокусе. Видимо, примерно так чувствуют себя астронавты в момент возвращения на землю.
В доме почти всюду горел свет, освещено было и несколько окон у Фишеров, их соседей. Луиза повернулась вокруг себя и отдалась знакомой атмосфере загородного владения. Выстроенные в одну линию дома и аккуратные садики казались оранжевыми при свете уличных фонарей. Ни грохота грузовиков, ни рева автобусов. Так мирно здесь. Она дома, и где-то в доме ее ждет мать. Это такое приятное, знакомое, уютное ощущение. Его Луиза обычно испытывала, возвращаясь из школы домой. Все по-старому, все на месте, как и следовало ожидать. Рейчел, запрокинув голову, посмотрела на штукатуренный фасад их старого дома, бросила на землю окурок и растерла его каблуком.
— Странно вернуться сюда, правда?
— Мама, наверное, слышала, как мы подъехали, — сказала Луиза. — У нас осталось мало времени на то, чтобы переодеться. Давай постучимся.
— Давай. Но помни: ни слова обо мне и Холлеме. Бедной маме и своих забот хватает, но мне придется выслушать хорошую нотацию. Я сейчас просто не смогу это выдержать.
