Достоверные и полные данные воздушной разведки позволили быстро выработать правильное решение, определить точные задачи трем воздушным армиям и соединениям дальней авиации. Массированные удары по 29 вражеским аэродромам лишили гитлеровское командование 250 самолетов, 81 из которых был потерян в воздушных боях.
Операция еще продолжалась, а командующий ВВС уже готовился к Курскому сражению.
Командование люфтваффе, стремясь использовать последний шанс в борьбе за ускользающее господство в воздухе, сосредоточило на Курской дуге 2050 самолетов, в том числе новейшие истребители «фокке-вульф-190» и штурмовики «хеншель-129».
Советское командование сумело противопоставить им 2900 боевых машин в составе четырех воздушных армий, которыми командовали заслуженные, испытанные генералы С. И. Руденко, С. А. Красовский, В. А. Судец, С. К. Горюнов. Кроме того, привлекались и бомбардировщики дальней авиации, благодаря чему количественное превосходство над противником становилось еще более значительным. Что же касается качества боевой техники, то новые советские истребители Лa-5 и Як-9, штурмовики Ил-2 могли успешно поспорить с любой машиной врага.
Но, пожалуй, большинство неприятных для противника сюрпризов заключалось в новаторском плане применения авиации. Маршал Новиков постарался, чтобы последний опыт победных операций нашел в нем полное отражение, а действия авиационных объединений, рассчитанные по трем возможным вариантам развития событий в каждом из периодов оборонительной операции, были тщательно согласованы как с наземными войсками, так и между собой.
Командующий ВВС считал, что организация взаимодействия не должна ограничиваться деятельностью штабов, больших и малых. По его инициативе летчики выезжали к танкистам, пехотинцам, артиллеристам, лично знакомились с теми, кого им предстояло прикрывать и поддерживать. В свою очередь представители разных родов сухопутных войск посещали аэродромы.
Битва в небе Курской дуги началась несколько раньше, чем на земле. Первый массированный удар по Курску гитлеровцы нанесли 22 мая 1943 года армадой из 170 бомбардировщиков.
16-я и 2-я воздушные армии совместно с дивизией ПВО успешно отразили налет, что наряду с предыдущими успехами вызвало некоторое чувство успокоенности у командиров и штабов. Скорее всего именно на это и рассчитывал опытный противник. 2 июня был нанесен новый удар, в котором участвовало 500 бомбардировщиков!
Налет был «звездным», то есть группы самолетов шли к цели с разных направлений. Первая, в составе 137 бомбардировщиков и 30 истребителей, приближалась со стороны Орла через Фатеж. Летчики 16-й воздушной армии ее перехватили и разгромили, при этом враг потерял 55 машин. Но около полусотни самолетов из состава второй и третьей групп все же сумели прорваться к Курску.
И тогда маршал Новиков взял управление в свои руки. В небе развернулось сражение, а к городу со стороны станции Обоянь уже подходил второй эшелон воздушного противника в составе 167 бомбардировщиков и 14 истребителей. Они приближались двумя группами на высоте 6-7 тысяч метров, но были вовремя обнаружены. Навстречу им поднялись 200 краснозвездных истребителей.
Пламя сражения в небе вспыхнуло с новой силой. Части бомбардировщиков удалось прорваться к Курскому железнодорожному узлу и вывести его из строя на 12 часов, но этот успех был куплен врагом дорогой ценой. Штабисты люфтваффе недосчитались 145 машин! Потери советской авиации составили 27 истребителей. Как оказалось, это был последний крупный дневной налет фашистской авиации на советские тыловые объекты.
Советскому командованию удалось установить точное время перехода противника в наступление и упредить его мощной артиллерийской контрподготовкой, во время которой авиация нанесла массированные удары по вражеским аэродромам и уничтожила 60 самолетов.
Заменив потрепанные подразделения первого эшелона, гитлеровское командование начало атаку позже намеченного срока. Гигантское сражение широко заполыхало и на земле и в воздухе, где асы люфтваффе отчаянно пытались восстановить ускользнувшее господство.
Летчики 16-й и 2-й воздушных армий сбили 260 самолетов противника — подвел первые итоги маршал Новиков. Собственные потери — 176 машин.
С успехами истребителей спорили штурмовики. Впервые применив эффективные противотанковые бомбы ПТАБ-2,5, они громили танковые группировки противника в районах Ольховатки и Понырей, под Обоянью и Прохоровкой.
7 июля два удара 1-го штурмового авиакорпуса в районе Сырцово, Яковлево сорвали атаку 2-го танкового корпуса СС. Горели, не успев сделать ни одного выстрела, «тигры» и «пантеры». Советские пехотинцы, выскочив из траншей, кричали «ура» и махали руками вслед уходящим краснозвездным самолетам, а маршал Новиков держал телефонную трубку и слушал взволнованный голос К. К. Рокоссовского: «Вот это молодцы!»
В тот день, кроме того, люфтваффе лишились 233 самолетов. Наши потери составили 122 крылатые машины. Красноречивые цифры и доклады говорили о том, что советские Военно-воздушные силы прочно удерживают инициативу. Активность люфтваффе падала резко и быстро.
Маршал Новиков приказал перенести зоны патрулирования истребителей на вражескую территорию. Бомбардировщики и штурмовики с нарастающей силой продолжали наносить удары по гитлеровским войскам. Странно — истребители противника куда-то исчезли, не видно и его зенитных средств. Вот оно, долгожданное господство в воздухе!
Генерал Гудериан, осмысляя минувшее, признал, что в битве под Курском германские танковые войска получили смертельный удар, от которого так и не смогли оправиться. Следует добавить: люфтваффе тоже.
«С 1943 года уже никаким способом невозможно было ликвидировать безраздельное господство авиации противника в воздухе над районом боевых действий», — писал участник тех событий, генерал, историк К. Типпельскирх.
Выиграв оборонительное сражение, советские войска перешли в наступление. Вперед двинулись 22 общевойсковые и 5 танковых армий. Их прикрывали, прокладывая путь ударами по узлам сопротивления противника, 6 воздушных армий, а также крупные силы авиации дальнего действия.
Командующий ВВС, как правило, находился в гуще сражений, руководил планированием боевого применения авиации, координировал ее действия с другими родами войск, а в ответственные моменты принимал управление непосредственно на себя. В Москве бывал только по необходимости, для решения накопившихся вопросов. Его энергия и аналитический ум сказались на победном исходе битвы за Смоленск, Корсунь-Шевченковской операции, освобождении Правобережной Украины.
