В 16.00 проезжаем Индуру. Задержались у перекрестка дорог. Куда поворачивать — вправо или влево? Спрашиваем у мужчин, которые тоже здесь остановились, поправляют огромный воз с сеном.
— Скажите, пожалуйста, на Волковыск по какой…
— Влево, — не дав нам договорить, отвечают дядьки.
— А вправо куда?
— В Польшу!
Они подмигивают нам и смеются. Мы тоже дружно рассмеялись — над своей забывчивостью. Граница-то совсем рядом!
— Ну, Польша не Техас! — говорим, но поворачиваем все-таки влево.
Некоторые места по дороге удивительно похожи на подмосковные. Заскучали немного о Москве. Уже месяц в пути. В нашем распоряжении еще два дня. Успеем побывать в Бресте. Ребята ждут нашего решения. Но мы между собой уже решили — будем в крепости!
Дорога была почти пустынной, но вот навстречу стало попадаться много народу — одна, вторая, третья компания прошла. Что-то несут в мешках.
— Что за праздник? — остановившись, в шутку спрашивает Леша.
— У нас теперь каждый день праздник! — отвечает бойкая женщина. — Клюкву собираем.
А у самой щеки — тоже как клюква. Так и пышут здоровьем.
Вскоре после Пружан мы оказались свидетелями (хвала аллаху — не виновниками!) дорожного происшествия. Столкнулись мотоцикл и инвалидная машина. Серьезно пострадал пассажир с мотоцикла. Пришлось его посадить к себе и ехать обратно в Пружаны, в больницу. Парень стонал, жаловался на боль в левом боку, ему было трудно дышать. Мы очень опасались, как бы он не потерял сознание еще до Пружан. В больнице первый осмотр врача успокоил нас — ни переломов, ни смертельных травм нет. Пострадавший к этому времени почувствовал себя лучше. Поблагодарил нас «за доставку» (даже шутить пытался!)
— Не катайся больше на мотоциклах, — порекомендовали мы ему. — Желаем быстрейшего выздоровления!
Ровно в 9 вечера выехали на Брестское шоссе. «До Москвы 1000 км, до Бреста 54 км», — прочли на указателе.
— Куда? — спрашивает Леша.
— До Бреста-то ближе, чем до Москвы, — говорят ребята. — Переночуем уж там…
Хитрецы!
— Так и быть, — соглашаемся, — едем в Брест!..
Сегодня пасмурно, временами моросит дождь. Но сейчас, пожалуй, были бы и некстати веселые, смеющиеся краски. Мы едем в Брестскую крепость.
В восстановленной части инженерной казармы Цитадели находится сейчас музей. Он начал свое существование с 8 ноября 1956 года.
Залы музея открываются в 11 часов. Но еще задолго до этого времени в вестибюле уже собралось много народу. Приезжие и местные жители.
Вначале посетителей приглашают в кинозал для просмотра документального фильма. Лента небольшая, минут на тридцать, но в ней много волнующих кадров. Особенно хватает за душу эпизод встречи бывших защитников крепости. Не успела я вытереть глаза, как включился свет.
Затем предлагают разделиться на группы, подходят экскурсоводы, и начинается осмотр музея. Не хочу пересказывать то, о чем написал уже С. С. Смирнов в своих книгах. Отмечу только, что я лишний раз убедилась в справедливости изречения: «Лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать». Много здесь такого, что удивляет, потрясает, восхищает. А взятое все вместе слагается в суровую, но прекрасную песню мужества, верности, любви, долга.
Я уверена, что нашим сыновьям это посещение запомнится на всю жизнь. Да и нам, конечно, тоже.
Из множества экспонатов мне особенно врезались в память два. Часть кирпичного свода подвала. Враги применяли огнеметы, чтобы вынудить людей к сдаче. Кирпич оплавился, а люди не вышли. Их воля оказалась крепче камня… Веночек из искусно сделанных нежно-розовых цветов, похожих на цвет яблони. Его прислала мать одного из погибших здесь воинов. Она делала венок долго. Любовно вырезала каждый лепесток. Такое искусство под силу только тем рукам, из которых война вырвала единственного сына…
Разумеется, ни одна мать не пожелает своему сыну трагической судьбы защитников Брестской крепости. Но если случится так, что судьба сама поставит наших сыновей в подобные условия, то пусть они будут так же верны присяге, пусть сражаются так же храбро, как защитники этой легендарной крепости.
В последнем зале — книга отзывов. Это тоже волнующий документ. Здесь пишут не только по-русски или, скажем, по-грузински, по-белорусски. Пишут на многих языках мира. Узнаём французский, итальянский, английский, немецкий, испанский и другие языки. Смысл многих записей сводится к одному:
«Богата героями земля советская. Нет конца подвигам, совершенным на благо социалистического Отечества».
… И вот мы стоим на берегу пограничной реки.
— Боевой путь нашего полка уходит дальше — в Польшу, Германию… — глядя вдаль, говорит Руфа.
— Съездим и туда. Потом, — строю планы.
— Значит, продолжение следует? — спрашивает Леша.
— Если позволят обстоятельства и время, — непременно. А теперь домой, в Москву!
Вчера поздно вечером доехали до Озерец. Сейчас решаем задачу: как разместить в «Волге» семь человек и пять чемоданов? На мой взгляд — это невозможно. Леша же уверяет, что «пара пустяков».
Интересный, красивый сон приснился мне сегодня. Кончилась война, и мы всем полком летим на парад Победы в Москву. Впереди идет самолет командира полка Бершанской. На нем укреплено наше полковое гвардейское знамя. Красное полотнище развевается по ветру… И вот под нами Красная площадь. Колонны демонстрантов. Мы заходим на посадку и приземляемся прямо на брусчатку. Выпрыгиваем из самолетов и под звуки марша шагаем мимо Мавзолея. А на главной трибуне стоят — живые! — все наши погибшие девушки и радостно машут нам руками. Вдруг над площадью появляется самолет ПО-2, и с него сыплются цветы, как листовки. Из них вырастает целая гора. Да это же Эльбрус! Мы все уже в гражданских платьях. Подбадривая друг друга, начинаем подниматься вверх. Чем выше — тем труднее. Карабкаемся по скалам, поддерживаем уставших. А на самой вершине, на снеговой шапке, стоит наше полковое знамя.
— Завидую, — произнесла Руфа, когда я рассказала ей свой сон. — Какие чудесные сны тебе снятся! А я сегодня спала как убитая.
Помолчав, добавила:
— В твоем сне есть, по-моему, определенная идея. В символической форме.
— Вот и мне так кажется.
Подошел Леша и сообщил, что все вещи уложены, а кабина готова принять семь пассажиров. Похоже, что наша машина резиновая.
Распрощались с родителями и, взбудоражив утреннюю деревенскую тишину сигнальным гудком, двинулись.
