И Шагиахметов рассмеялся своим смехом, похожим на звук издаваемый бильярдным шаром, катящимся по мраморному полу.
Хотелось бы перейти к весенним воспоминаниям, когда начались сборы и прыжки в Фергане, но память вырывает из воспоминаний прошлого интересные куски, не написав о которых книга была бы беднее.
В начале января, в субботу, в солнечный морозный день на площадке Хомяково производились парашютные прыжки. Отян успел два раза прыгнуть, а в конце, когда собирались улетать в Тулу, его позвал заместитель командира эскадрильи, капитан Зезекало и приказал сесть к нему в самолёт. Когда самолёт взлетел, Зезекало подозвал Анатолия к кабине пилотов и сказал внимательно следить за местностью.
– Смотри, мы сейчас поищем лосей, нужно хорошо запомнить их местонахождение, – прокричал Зезекало.
Самолёт летал над лесом большими кругами, пока Зезекало что-то не увидел.
– Смотри, – и показал вниз, где широким шагом двигались по лесу пятеро лосей. Когда пролетали над ними, лоси остановились и легли на землю. Как только самолёт отлетел, они поднялись и пошли назад. Лес был лиственный и сдалека их прикрывали своей чёрной массой деревья без листьев, но когда подлетали ближе, лоси смотрелись, как на ладони. Среди них был один громадный бык с такими большими рогами, что был похож на грузина в большой, как аэродром фуражке.
– У них "кацо" за старшего.
Зезекало шутку понял, улыбнулся, положил планшет на колени, поставил на карте точку и передал планшет Отяну.
– Запоминай! – крикнул Зезекало, сделав ещё пару кругов над животными.
Анатолий недоумевал зачем он вдруг понадобился, но не привык задавать вопросов, и по прилёту пошёл в казарму, где старшина записал его на вечер начальником караула.
Последнее время Отяну разрешали офицеры брать в караул их табельный пистолет, но сейчас ему Шейко сказал взять автомат.
Отян пошёл в караул и после ужина завалился спать. Часов в пять утра раздался треск полевого телефона, стоящего в караульном помещении, и дежурный по эскадрилье распорядился:
– Сдай дежурство разводящему, и с автоматом и в тулупе, срочно иди к командиру.
Теперь Отян понял, что не его хорошее ориентирование было нужно, а автомат Калашникова, который он возьмёт на охоту.
– Здравия желаю товарищ…
– Возьми автомат под тулуп и никому его не показывай, пока я не скажу. Особенно егерю. Иди садись в машину. Сухой паёк для тебя у водителя.
Командир сел в свою легковую машину, с ним сел Зезекало и какой-то гражданский, а все остальные с ружьями, сумками и рюкзаками, в грузовой, крытый тентом вездеход.
В СССР существовало два общества охотников. Одно из них находилось в ведении министерства обороны. Многие офицеры эскадрильи были его членами и иногда приносили ружья на дежурство.
Лучший из охотников, капитан Максимов занимался стендовой стрельбой, имел по ней первый разряд и занимал в гарнизоне второе место. Он внутри одного из стволов ружья вмонтировал нарезной ствол от автомата ППШ, стреляющего боевыми патронами. Максимов сетовал на то, что слишком мала убойная сила. Вот бы ствол от Калашникова…
Радиоинженер старлей Зайцев принёс на дежурство в выходной день ружьё, надеясь пострелять соседских ворон, которые своим криком всем надоели. Вороны же увидев, ружьё, улетели и не появлялись. Зайцев, раздосадованный, повесил на забор газету, очертил круг и выстрелил в него дробью. Потом долго рассматривал газету, показывал её любопытным и говорил:
– Кучность хорошая. А у левого ствола, просто замечательная.
Лёва Суслов заметил, что по газете легко попасть, а как по летящей мишени?
– Давай твою шапку, попробуем.
– Согласен. Но если не попадёте, я буду стрелять по вашей.
– Идёт.
Закончился спор тем, что Лёва разнёс шапку Зайцева в клочья, и тот, растеряно вертя её в руках, чуть не плакал. Отян, наблюдавший за всем этим ехидно спросил:
– Ну, и как кучность.
– Пошёл бы, Толя на хуй, – заработал Анатолий и пошёл, куда его послали.
Такая была в основном охота.
Сейчас у всех было настроение немного напряжённое перед ожидаемой охотой. Каждый рисовал в своём воображении, как на него выйдет подгоняемый загонщиками лось, как он вскинет ружьё, и первым же выстрелом перебьёт тому позвоночник, а потом подбежит и охотничьим ножом перережет ему горло. На зависть своим товарищам ему достанутся громадные рога. Куда их только девать?
У всех жильё было тесное, а некоторые жили на квартире. А
Максимов принёс в прошлом году рога, а сосед, работяга с оружейного, смеялся:
– Ну, Максимов и трудится твоя Валька. Это у тебя уже третьи.
Можно позавидовать.
– Чему? – глупо спросил Максимов.
– Ни чему, а Вальке твоей. Хороши рога она тебе сделала.
– Иди проспись.
Когда машина заехала в лес и начало светать, кто-то спросил:
– А кто этот гражданский. Раньше его не видели.
– Кажется, председатель райисполкома. И не задавай больше вопросов тебя не касающихся.
– Да я так просто.
Подъехали к дому егеря. Вышел высокий человек в полушубке, валенках и шапке-ушанке с опущенными клапанами. Сел к командиру в машину и поехали дальше.
Минут через пятнадцать остановились, отобрали несколько человек загонщиков, которые вместе с егерем пошли в лес. Через минут десять опять остановились, и все вышли из машины. Командир и Максимов распределили охотников по номерам, ещё раз напомнив о правилах стрельбы. Все стали на указанные места полукольцом, обхватив большую площадь. Стояли на редколесье. Перед охотниками была по сути громадная поляна на которой росли тоненькие разрозненные деревца и мелкий кустарник. Сзади был густой лес. Командир поставил Отяна рядом с собой у толстого дерева. Старшина Шейко стоял в метрах семидесяти справа, а слева на таком же примерно расстоянии стоял гражданский. Снег в лесу был глубокий, и пришлось вытаптывать себе площадку. Командир приказал Отяну подготовить автомат к стрельбе на одиночные выстрелы и доставить патрон в патронник, но самому не стрелять, а передать по команде автомат ему. Стояли долго. Отяну было тепло, только автомат перекладывал из одной руки в другую.
Первоначальные мысли о том, что он будет героем охоты отпала, и он себя чувствовал не то вторым номером у пулемёта, приготовленного к бою, не то оруженосцем Санчо Пансо у рыцаря печального образа Дон Кихота.
Но, постояв немного, подумал, что больше похож на помощника грабителя банка, подающему тому инструмент для взлома. Когда часам к десяти, а может и позже, уже надоело стоять, фантазировать, захотелось есть, стал слышаться какой-то далёкий выстрел и шум, с правой стороны показался метрах в трёхстах лось. Он шёл, а может и бежал, быстрым размашистым шагом или, как говорят, рысью и издалека казалось, что он плывёт по снегу, вернее летит над ним. У Анатолия в теле появилось напряжение и.ожидание какого-то действия. Так, наверное, себя чувствует хищник перед решающим прыжком. Командир протянул руку, взял автомат, приложил к плечу и повёл стволом в сторону лося, но не стрелял. Раздался выстрел со стороны старшины, и лось, сменив немного направление, нагнув голову и не разбирая дороги, пошёл на него. Старшина ещё раз стрельнул. Лось шёл сейчас боком к командиру и казался таким большим, что закрывал за собой всё пространство. Командир стрельнул, лось споткнулся, но продолжал бежать на старшину, еще ниже опустив рога. Тот, видя, что не успеет перезарядить ружьё, рванулся к лесу. Командир ещё раз стрельнул, потом ещё. Лось споткнулся и упал на передние ноги. Он пытался встать, но только толкал перед собой снег и сунулся вперёд. Потом вдруг замер и медленно повалился наземь. Командир дал команду разрядить автомат и спрятать его в машине. Юра, водитель спрашивал:
