- Назовите адрес, куда едете, - грозно вопросил страж порядка на ломанном русском языке, перелистывая мой заграничный паспорт.
- К Мише, то есть к Майклу, - переступил я с ноги на ногу, чувствуя, как меня начала охватывать внезапная тревога. - А приглашение вместе с его адресом находится в моем чемодане, который я получу из багажа после прохождения паспортного контроля. Но вот моя записная книжка, в которой записан его телефон. Можно позвонить и он скажет свой адрес.
Громила-полицейский жестом подозвал чернокожую женщину, одетую в такую же форму, как и он, и, отчаянно жестикулируя, дал ей какие-то указания. Исходя из его жестов я понял, что он поручил молоденькой полицайке проводить меня до самолета, дабы предоставить мне возможность смотаться в Россию за адресом. Взяв под руку, дама повела меня по направлению к летному полю. В отчаянии я попытался угостить ее сосучими конфетами, которыми меня снабдила неразговорчивая стюардесса при посадке самолета. Взгляд, которым одарила меня полицейская дама, ожег как раскаленный утюг. Остальное впоследствии дополнили друзья, объяснив, что за дачу взятки полицейскому я элементарно мог загреметь в американскую тюрьму. Но я продолжал безрезультатные попытки убедить свою спутницу пропустить меня в вожделенную страну, держа перед ее черной физиономией раскрытую записную книжку, тыкая пальцем в Мишин телефон, и уговаривая ее дать возможность позвонить, чтобы узнать его адрес.
Внезапно, нацелившись своим носом в записную книжку, она остановилась, внимательно разглядывая записи. После графы с Мишиным телефоном были записаны нью-йоркские адреса других моих знакомых, которых тоже надлежало навестить, и многие адреса с поручением от московских родственников передать приветы и сувениры. Увидев их, полицайка моментально развернулась и потащила меня обратно. Возле стойки она показала полицейскому открытую страницу моей записной книжки, и он залез в компьютер.
«Теперь труба -подумал я. - Сейчас он убедится, что эти адреса не соответствуют Мишиному адресу в приглашении, и я уже точно погорю за подлог».
Но случилось невероятное. Основательно изучив монитор компьютера, гориллообразный полицейский сделал разрешающий жест рукой и я очутился на территории Штатов.
О, Амэрыка!
До 1975 года я ежегодно приезжал отдыхать в Сочи, где у меня было множество друзей. Среди них два брата, Миша и Юра. У них был свой дом на улице Роз. Миша у себя во дворе штамповал пуговицы «под фирму», а потом до вечера продавал их на сочинском рынке. Ездил на стареньком «Москвиче». Юра работал на станции обслуживания автомобилей и катался на «Тойоте». В 1975 году оба со своими семьями эмигрировали в Америку.
Теперь Миша живет в Бруклине (район Нью-Йорка). Он имеет маленький магазинчик по прокату видеокассет, списанный из полиции громадный раздолбанный «Понтиак», работающую жену и двоих детей. Общий заработок семьи составляет примерно 3.000 долларов. За 950 долларов в месяц Миша снимает квартирку с видом на океан. Страховка автомашины (в Нью-Йорке она обязательна), аренда помещения под магазин, приобретение видеокассет, оплата служащей, адвокат, без которого в Америке не обойтись, а также коммунальные платежи (вода, газ, электричество, уборка мусора, телефон) обходится около 1300-1350 долларов. 200 долларов Миша ежемесячно откладывает на первый взнос для покупки собственного дома. Рассчитывает лет через десять набрать необходимую сумму. Если дом будет куплен с рассрочкой на пятнадцать лет, то за него придется выплачивать две цены, а если на тридцать, то три. Правда, этим уже предстоит заниматься его детям. 500 долларов семья тратит на питание и одежду.
Утром Миша обычно приезжает в свой магазин, отпирает все замки, поднимает жалюзи с витрин и запускает туда черную продавщицу. Далее он развозит детей по детским учреждениям и едет по магазинам, где объявлен SALE (распродажа). После закупки продуктов убирается дома, готовит обед, занимается другими хозяйственными делами. Потом забирает детей, везет их на океан. После океана - домой. К вечеру снова приезжает в свой магазин. Снимает тощую кассу. Выпускает черную продавщицу. Опускает жалюзи. Вешает замки. Отработав двенадцать часов, поздно вечером приходит усталая жена. И так изо дня в день.
Юра живет получше. У него собственный дом в пригороде Нью-Йорка (мечта каждого американца), антикварная мебель и маленькое кафе в Манхеттене. Жена работает в парикмахерской. Дочь учится в колледже. В кафе ему приходится самому закупать продукты, готовить пищу, мыть посуду. Обслуживают посетителей две официантки, которые работают только за чаевые и еду. Юрина семья имеет три машины. На двух крохотных «Тойотах» они разъезжаются по работам, а внушительный «Кадиллак» используется для воскресных поездок за город. Накоплений никаких нет, а поэтому, когда Юра из кухни выглядывает в зал своего кафе, и убеждается, что нет ни одного посетителя, у него начинается нервный тик. Ведь, если расход превысит доход, то случится самая настоящая катастрофа. Дом, за который надо выплачивать ссуду еще около десяти лет, продадут с молотка по остаточной стоимости. Семью вместе с мебелью вышвырнут на улицу, а дочку из колледжа. Ну, и все остальные прелести. Поэтому после работы он почти каждый день едет лечиться к психотерапевту, которому за визит платит по 70 долларов.
Такие вот разные братья подкатили к аэропорту. Миша на своем «Понтиаке», где в качестве оставшегося от полиции сувенира, с потолка свисали наручники, а задние двери невозможно было открыть без вмешательства водителя. Юра в честь торжественного случая подъехал на «Кадиллаке».
- Генрих, дорогой, с приездом! - кинулись навстречу мне братья.
После продолжительных объятий и рукопожатий, Юра без особого труда отбил меня у Миши, пообещав, что возвратит только после посещения мной ресторана. В машине Юра объявил, что предварительно покажет мне место, где превосходно готовят устриц. Я попытался было отказаться, так как одно упоминание о столь дефицитном продукте вызывало у меня рвотный инстинкт. Но по дороге Юра принялся рассказывать о том, как в прошлом году посетившие его родственники из России отказались есть устриц.
- Понимаешь? - возмущался он. - Эти сельские дебилы попросили заказать картошку с селедкой!
После его рассказа я замолчал и безропотно подчинился судьбе. В небольшой, но довольно уютной забегаловке Юру знали все. Хозяин принес из кухни ведро с какими-то особенными устрицами. Широким ножом ловко расщепляя ракушки, он отбрасывал пустые половинки в сторону, а другие с гнусным содержимым, раскладывал на тарелки.
- Ты какой соус любишь? - поинтересовался Юра, поставив меня своим вопросом в затруднительное положение.
