Мы подкарауливали Сартра и Бовуар у аббатства Сен-Жермен-де-Пре и на Монпарнассе, где, как известно, они часто бывали. Мне все никак не удавалось их встретить, поэтому я мучительно завидовала тем, кто видел их на прогулке или за трапезой. Экзистенциализм пропитывал воздух, которым я дышала, ведь пять дней в неделю, садясь в автобус номер 63, я ехала из роскошного 16-го округа, где жила, в Латинский квартал, где проходили занятия. Однажды из окна автобуса я заметила неуловимого Сэмюэла Беккета, чья поразительная пьеса «В ожидании Годо» абсолютно всех нас сбила с толку. В другой раз я увидела Сартра с подругой Симоны де Бовуар, певицей Джульеттой Греко. Она была одета, как обычно, во все черное. Когда они спускались по улице Бонапарта, ее длинные черные волосы развевались у нее за спиной.
Хотя я не была знакома с Сартром и Бовуар, их образ навсегда оставил глубокий след в моей душе. Они стали для меня идеалом пары, которую связывает взаимная привязанность, которая с годами не становится слабее. Хотя они никогда не жили под одной крышей, если не считать отелей, они каждый день обедали или ужинали вместе, работали, сидя в разных уголках одного и того же кафе, обсуждали сочинения друг друга, вместе путешествовали и все больше втягивались в левое крыло политического движения во Франции.
Мир узнает подробности их личных отношений, когда в 1958 году начнут выходить мемуары Симоны де Бовуар. В первом томе «Мемуаров хорошо воспитанной девушки» она вспоминает о том, как в 1929 году ее пригласили заниматься вместе с тремя студентами, в числе которых был Сартр, когда все они готовились к экзамену по философии. После сдачи этого экзамена они получали право преподавать в лицее – в старших классах средней школы – или в высшем учебном заведении. К окончательному устному экзамену в Сорбонне допускались тридцать шесть студентов из семидесяти шести, сдавших письменный экзамен. Это были «сливки» французской образовательной системы, которые должны были продолжить традиции обучения философии, довольно древние в этой стране.
Известный своей суровостью устный экзамен состоял из четырех отдельных заданий, выполняемых в присутствии комиссии из шести человек и наблюдателей. Нужно было уметь объяснить тексты на греческом, латинском и французском языках, а потом прочитать лекцию на заданную тему, которая не была известна заранее. По результатам экзамена, который успешно сдали тринадцать человек, Бовуар заняла второе место. Ей был двадцать один год, и она была всего лишь девятой женщиной, вообще сдававшей этот экзамен по философии. Кроме того, она была красива и хорошо сложена, но ее семья переживала тяжелые времена, и ей приходилось зарабатывать себе на жизнь. Сартр, которому было двадцать два с половиной года, блестящий выпускник Ecole Normale Supérieure – высшего учебного заведения, где готовят преподавательский состав для высшей школы, занял первое место, хотя годом раньше провалился на экзамене. Несмотря на невысокий рост, частичную слепоту и невзрачное лицо (Сартр не скрывал, что у него бельмо на правом глазу), он был так уверен в своих интеллектуальных способностях и собственном обаянии, что не постеснялся ухаживать за элегантной мадемуазель де Бовуар.
...
Несмотря на невысокий рост, частичную слепоту, невзрачное лицо и бельмо на правом глазу, Сартр был так уверен в собственном обаянии и своих интеллектуальных способностях, что не постеснялся ухаживать за элегантной мадемуазель де Бовуар.
«Теперь я беру вас под свое крыло», – заявил ей Сартр, когда принес ей письмо, отправленное из Сорбонны, где сообщалось о результатах экзамена1. И он именно так и поступил. Он поддерживал ее стремление воспитывать в себе то, что она ценила выше всего: любовь к личной свободе, страсть к жизни, любопытство и желание стать писателем. Сартр уже давно решил, что литература станет его призванием. Он никогда не сомневался в том, что он гений, которому суждено добиться огромного успеха на поприще литературы, что с детства ему внушали мать и дед по материнской линии. Ни Сартр, ни Бовуар не были талантливыми преподавателями; будучи писателями, они учили читателя, как выстоять в этой жизни. Ни он, ни она не захотели вступить в брак, но, увидев друг в друге родственные души, они поклялись быть вместе до конца.
«Сартр в точности соответствовал выдуманному мною приятелю, о котором я мечтала с пятнадцати лет, он был двойником, в котором я узнавала свои пылкие стремления, доведенные “до белого каления”. Я всегда смогу понять его. Когда я вышла от него в начале августа, я знала, что он больше никогда не исчезнет из моей жизни»2.
...
То, что между нами, – это сущностная любовь, но неплохо было бы испытать и преходящие любовные связи.
Во втором томе воспоминаний «Сила зрелости» Бовуар пишет о том, как они заключили свой необычный «пакт», который обновляли через каждые два года. Для этой цели Сартр придумал специальную терминологию.
«То, что между нами , – говорил он, – это сущностная любовь, но неплохо было бы испытать и преходящие любовные связи. Мы с тобой очень похожи, и наши отношения сохранятся до тех пор, пока мы не умрем, но они, возможно, не восполнят тех мимолетных ярких ощущений, которые мы получаем от встреч с разными людьми»3.
Пакт не только давал свободу иметь любовников – он предполагал, что они никогда не станут ничего скрывать друг от друга. Их отношения будут откровенными, они будут честно рассказывать друг другу обо всем. Они считали, что такой договор обеспечит им максимальную свободу, давая возможность каждому оставаться самим собой, и позволит избежать мелочности и ревности, по их мнению, неизбежных в буржуазном браке.
Когда я читала эти слова 1960 году, я была уже замужем, у меня было двое детей, я работала преподавателем французского языка и могла наблюдать развитие сексуальной революции, в частности, в Северной Калифорнии. Как удалось Сартру и Бовуар сохранить свои идеалы в гражданском браке? Полностью история их отношений станет известна только после их смерти.
Любовниками в физическом смысле слова они были около десяти лет, но до конца жизни сохранили свою «сущностную» любовь. Они вместе делали журнал Les Temps Modernes , который был левым изданием экзистенциалистского толка, пользовавшимся огромным авторитетом в послевоенные годы. Вместе совершали путешествие в дальние страны: на Кубу, в Египет, в Советский Союз, где их принимали как знаменитостей. Вместе продолжали писать днем, а по вечерам общались в узком кругу друзей, разделяющих их политические взгляды, вместе пили виски. Оба они, и Сартр, и де Бовуар, любили выпить, Сартр, кроме того, много курил и принимал наркотики, что, вероятно, и подорвало его здоровье.
