<На> доброе дело представляется случай каждому — во всяком звании, и для делания добрых дел нет надобности выходить из одного звания и поступать в другое. Кийждо, — говорит Апостол, — в немже звании призван быстъ, в том да пребывает (1 Кор. 7, 20): каждое звание от Бога, и добросовестное прохождение обязанностей его есть уже доброе дело. Добрые дела так необходимы для будущей жизни, что без них и спастись невозможно: вера без дел мертва есть (Иак. 2, 20). У Господа Бога такой закон, что все люди, как растения, которым дана способность производить из себя плоды и тем быть полезными живым тварям, — должны также непременно давать от себя плоды добрых дел; в противном случае и нам грозит Он посечением, как в притче один садовник велел посечь бесплодную смоковницу; или связанием в снопы, назначенные для сожжения. Мир есть гумно Божие. На этом гумне есть пшеница и плевелы, то есть люди добродетельные, Богу приятыые и людям полезные, и люди порочные, на всякое благое дело неискусны (Тит. 1, 16), Богу противные, а иногда и для людей малополезные или совсем бесполезные. Но верно слово Божие, что только пшеница собрана будет в житницу небесную, то есть в Царство Небесное, а плевелы или негодная трава будут сожжены огнем неугасимым или огнем вечных мучений. Это не угроза, а страшная истина; лжи на небе нет, она царствует только на земле, но и здесь она сначала не была, а явилась уже потом и есть нечто временное, что пройдет вместе с миром.
Итак, братия, при мирских делах своего звания будем воспитываться для неба и воспитывать детей своих; и при мирском воспитании давать детям и духовное воспитание. Пресвятая Богородице! Помоги нам в этом важном деле и укрепляй нас постоянно в нашем намерении и в наших трудах небесного воспитания. — Аминь.
Шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари (Мк. 16, 15). Это слова Творца и Бога моего Иисуса Христа, восставшего из мертвых. Смотрите, как Он державно говорит: Он по всему праву называет всех людей тварью, делами рук Своих! Величественно!
В роде человеческом, как и у животных, существует мужеский пол и женский. Люди в этом отношении сходны с животными. К какому заключению приводит меня это сходство? — К заключению о единстве Творца. — У меня есть жена, у других людей — также жены; от союза мужа с женою рождаются дети. То же самое у животных. Но я не образовал себе жены; дети рождаются из семени, которое вложил в меня Кто–то. То же и у животных. Откуда этот порядок? От Единого Ума.
При каждом посещении прихожан по требам или так, без треб, старайся учить их.
Если кто–нибудь вредит твоему внешнему благосостоянию (исключая тело и здоровье телесное), нимало не вредя благосостоянию души твоей, и если ты начинаешь беспокоиться при этом, то скажи себе: «Странный ты человек! Зачем ты возмущаешься духом от таких пустяков? Люди касаются только коры твоей; сердцевины не достать им. Зачем же ты из–за этого трогаешь свою сердцевину и своим неразумием причиняешь ей боль? »
Примечай за собою: в претензиях, кажущихся тебе справедливыми, не действуют ли твои страсти — самолюбие, скупость или зависть? Страсть часто прикрывается, как личиною, видом истины.
Человек легкомысленный! Где в сердце твоем страх Божий? Как ты смеешь порываться на смех в самых важных обрядах? Внемли себе. — Я и смешной, и высокий; во мне крайности удивительным образом меняются.
«Я всем доволен и благодарю Бога. Пусть другие недовольны и великим и умножают свое великое больше и больше — хищническим образом», — так говори себе, когда видишь в других страсть к стяжаниям, только не говори этого самолюбиво.
Отчего Давиду не дал Бог построить храма? Не оттого только, что он был муж кровей, а оттого, чтобы было за что помиловать на суде Соломона, который сколько сначала был праведен, столько потом развратился, и как святой Давид был муж кровей, так Соломон — женолюбив. — По милости Своей Бог дает возможность почти каждому человеку сделать здесь что–нибудь угодное Ему, чтобы за это помиловать нас на Суде.
Тяжел велиар, но он входит в душу чрез страсти. Велика милость Божия: велиар удаляется по молитве человека Божиим повелением.
Смотрю я умственным оком на святых апостолов и святых, прославившихся прежде и после их, в Ветхом и Новом Завете, смотрю и на людей нынешнего века, в особенности светских и образованных светско, поверхностно, — и вижу жалкое различие между теми и другими. Первые — люди простые, любящие всех, другие — лукавые и хитрые, знающие только себя, которым до других мало дела. Как далеки одни от других! Оттого–то слово апостольское или слово евангельское не вмещается в их лукавых сердцах, как слово простое, безыскусственное, слово сердечной любви. Апостолы и евангелисты чужды людей нынешнего века. Ну что если бы людей нынешнего света послать проповедовать Евангелие (представили невозможное)? Далеко ли можно подвигнуть их? Не упрутся ли они руками и ногами?
Ублажаем вас, святые Божии, ваши девственные чистые души и тела!
Мы совершаем ныне, братия, торжественную память Введения во храм Пресвятой Богородицы. Что значит это Введение и для чего оно было сделано и кем?
Как Пресвятая Дева Мария введена была во храм воспитатися Господу, так и каждый из нас, братия, в недрах Церкви Православной должен сверх своего звания воспитываться для неба, для Господа: воины, чиновники, купцы и земледельцы; или трудиться в изучении и приобретении нужного, кроме дел по службе, равно как и детей своих, кроме воспитания мирского, — воспитывать Господу.
Необходимость этого воспитания для Господа очевидна для всякого из того, что Владыка мира и жизни нашей приготовил для нас другую, бесконечную жизнь, в другом мире, которая не имеет тех условий, какими мы ограничены здесь, где нет надобности защищать будущее отечество от неприятеля, поддерживать или исправлять нарушенный порядок членов общества пишущею рукою, вести торговлю и торговые счеты, заниматься земледелием, — потому что там у нас будет другой Царь — Всесильный, другая страна, не подверженная нападениям врагов; там не нужна будет переписка, потому что все будут вместе лицом к лицу и все будут хорошо знать друг друга и потому что тогда Бог будет все для всех; не нужны будут и торговля и земледелие, потому что из преисполненных сокровищниц Отца Небесного будут щедро излиты все блага для сынов Царства Небесного, без всяких денег или изнурительных трудов; да там мы и не будем нуждаться в пище и питии, в одежде и в проч., потому что Царство Божие несть брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17).
