Фрэмптон и Старр также присутствовали в «Trident Studios» в Сохо на записи «Son of Schmilsson», на лицевой стороне обложки которого, по случайному совпадению, был изображен Нильссон в виде Дракулы (и с соской во рту на обратной стороне). Эта пластинка, так же как и ее коммерчески успешный предшественник, альбом «Nilsson Schmillson» — с «Without You», — была работой продюсера Ричарда Перри, который, несмотря на долгое проживание в Калифорнии, часто совершал рабочие поездки в Англию и так и не избавился от своего акцента Восточного побережья. После того как он спродюсировал альбомы ряда известных исполнителей (среди них — «Captain Beefheart», Тайни Тим, блюзовый певец Тадж Махал и Теодор Байкел, позже снявшийся в «200 Motels»), за Перри закрепилась репутация самого модного продюсера семидесятых годов; его «звездное восхождение» началось с альбома 1972 года и вошедшего в него хита «You're So Vain», написанного Перри для Карли Саймона. Теперь, когда одно только его имя сулило альбому коммерческий успех, Перри стал сотрудничать с самыми именитыми поп–музыкантами; его клиентами были Джонни Мэтис, Барбра Стрейзанд, сентиментальный Перси Фэйт и мурлыкающий Энди Уильяме. Одним из его самых «козырных» проектов была запись альбома Эллы Фицджеральд в Лондоне.
По правде говоря, хотя Перри и обладал помпезным стилем, он заметно проигрывал таким, как Джо Мик, Джордж Мартин или даже Фил Спектор; однако он прекрасно знал, что нужно добавить в альбом того или иного исполнителя легкой музыки, чтобы не растерять старых фэнов. Итак, теперь вниманию публики были представлены «My Sweet Lord» в обработке Мэтиса и кавер–версия «Sun King» в исполнении Фэйта для вечерних клубов; Барбра Стрейзанд записала свое очередное творение на французской вилле Кейта Ричарда. В 1974 году, например, считалось модным приобрести альбом Уильямса «Solitaire» только из–за того, что ему аккомпанировали настолько прославленные музыканты, что их имена украсят любую обложку.
Среди них был Клаус Форман, которого Перри пригласил и на запись «Nilsson Schmillson», и благодаря этому изысканному тевтонцу Джордж Харрисон появился на сессии Эллы Фитцджеральд, а Ринго Стар стучал на «Son of Schmilsson» и, незадолго до этого, на сольном сингле Бобби Хэтфилда из «Righteous Brothers», после того как Перри — черт возьми, какая наглость! — заявил, что Старр «достаточно хорош для того, чтобы играть на моих сессиях».
Купаясь в своей пятнадцатиминутной славе, Перри принимал как должное, лестное внимание Двух Других битлов, хотя и сознавал, что близкое общение с ними можно обратить в свою пользу. Во время работы с Нильссоном Перри настолько осмелел, что, когда они с Ринго отдыхали в клубе Tramp, он предложил Старру свои услуги на случай, если он соберется записывать новый альбом. Однако, несмотря на восхищение тем, как Ричард «…отбирает ту или иную песню», скептически настроенный Старр решил отложить запись первого «серьезного» постбитловского альбома на неопределенное время.
Избавленный от необходимости жить в выматывающем режиме «альбом — турне — альбом», которого были вынуждены придерживаться его менее удачливые коллеги, Ринго решил подождать до тех пор, пока он не почувствует, что готов начать запись; тем временем он не спеша назначал студийные даты, заодно присматривая будущих сессионных музыкантов. В Trident, Olympic и Apple он сотрудничал со знаменитым композитором Джимом Уэббом и с другими исполнителями, которые перебрались в Европу, чтобы заниматься студийной работой. Для саксофониста Бобби Киза сотрудничество с «Rolling Stones» послужило стимулом для выпуска его собственного, скучнейшего и банальнейшего из альбомов, в котором «большинство треков родилось в джемах» — как правило, в этих сейшенах принимали участие все те же «двое из ларца». В 1973 году Харрисон и Старр также приняли участие в записи «Brother» Лона и Деррека Ван Итонов, последних музыкантов, подписавших контракт с Apple. На «Sweet Music» Старр отстукивал свои неизменные четыре четверти, сменив за установкой Джима Гордона, которого уволили из группы «Traffic» из–за проблем с наркотиками. Гордон окончил свою жизнь в приюте для невменяемых матереубийц. Заключение сопровождалось применением химических препаратов, что было обычной практикой в те времена, когда, выйдя из состава «Delaney and Bonnie's Friends», он ворвался в элиту суперзвезд, которые обменивались ухмылками со стариной Джорджем через микшерный пульт.
Старр не был настолько наивен, чтобы полагать, что альбомы записывает только круг избранных: в 1972 году он снова связался с Тавернером. Хотя Джон «в муках рождал» свою оперу о святой Терезе, умный молодой человек решил «попробовать свои силы в поп–музыке, сделать что–то среднее, что отличалось бы от всего остального. Ринго сказал мне: «Пиши все, что тебе заблагорассудится». Должно быть, это «что–то» слишком сильно «отличалось» от всего остального, ибо, даже если он и закончил эту музыку, в связи с альбомами Старра никто до сих пор ее так и не услышал. Следующей весной Ринго пригласил–таки заинтригованного Ричарда Перри продюсировать «Ringo», который навсегда останется самым коммерчески успешным сольным творением Старра и лучшей продюсерской работой Перри («альбом, переплюнуть который мне вряд ли удастся»).
Столь мрачной самооценки могло бы и не быть, следуй Ринго намеченному плану «записать «альбом мира»: ну, вы понимаете — одну вещь в Нэшвилле, парочку в Лондоне, еще две в Перу, и все в таком духе…». Вместо этого по просьбе Перри Ринго и Нильссону пришлось вести в Нэшвилле церемонию награждения «Грэмми», и, пойдя по пути наименьшего сопротивления, они на пять дней сняли Sunset Sound Studio в Лос–Анджелесе, где Старру и так нужно было присутствовать, чтобы встретиться по делу Клейна с Ленноном и Харрисоном. Участие Джона и Джорджа в сессиях Ринго в Лос–Анджелесе стало первой «попыткой воссоединения» группы (вторая произойдет в 1995 году, когда Джордж, Пол и Ринго собрались в студии, чтобы записать «Free as a Bird»).
Некоторые из пяти номеров — включая «Photograph» со струнными и саксофонным соло Бобби Киза, — которые были записаны в первый период, имели характерные гитарные партии, в которых сложно было не узнать самобытный почерк Джорджа. Перри был крайне доволен как результатом, так и самим процессом «с самого первого дня. Мы не могли остановить пленку, иначе, если бы мы включили воспроизведение, они бы устроили джем, который бы на самом деле звучал не как джем, а как новая песня. А это уже в корне отличается от того, что мы играем». Понятие «мы» включало в себя постоянно менявшихся музыкантов, от братьев Ван Итонов до Марка Волана и пианиста Ники Хопкинса, который еще не совсем отошел (как и Старр) от записи «Living in the Material World» Харрисона. И все же из всех имен, упомянутых на обложке пластинки, наибольший успех сулили имена четырех битлов.
